Пятый ранг – это огромные по объёму и информации базы, учить их трудно и по времени затратно. А я ещё хотел их за двадцать дней выучить. Не-е-е, не получится. И не получилось. По моим прикидкам, на одну базу пятого ранга требовалось лежать в капсуле под разгоном тринадцать – четырнадцать дней в зависимости от объёмов информации.
Одевшись, я покинул здание «Нейросети» и направился к лифтам. Пора возвращаться в ангар и продолжать вкалывать. Тогда, после развлечений – я всё-таки смог снять девушку, – преисполненный радужных надежд, я лёг в капсулу на первые десять дней. При пробуждении меня ждало фиаско. Я даже одну базу не выучил до пятого ранга: поставил «Инжениринг», и она выучилась только до пятого ранга на сорок три процента. Тяжело она шла. Потом было два дня с перерывом в тренировочном комплексе и снова десять дней в капсуле обучения. Эту базу я всё-таки добил, но времени осталось не так много, как хотелось бы, поэтому следующими пошли в обучение «Инженерные дроиды». Их я тоже не добил, времени хватило лишь до четвёртого ранга, но зато осталось совсем чуть-чуть, шестнадцать процентов до конца.
Вот так и получилось, что времени на поднятие баз нужно куда больше, чем на зарабатывание для их покупки. Ничего, заработаю, куплю и выучу.
Пообедав в кафе, я прошёл к себе. Осмотревшись в ангаре, я сначала прибрался – набралось достаточное количество вездесущей пыли, – после чего решил начать работать. Чего время тянуть, тем более времени было три часа дня? За меня никто работать не будет.
Мне почти сразу попалось на глаза объявление о срочном ремонте системы жизнеобеспечения на старом люмерском крейсере прошлого поколения. И требовалось по запросу капитана корабля проверить внутренние коммуникации. Выйдя в общую информационную сеть станции, я узнал, что за корабль пришёл на ремонт. В новостных каналах, которые я обычно смотрел так-сяк, уже была нужная информация. Оказалось, этот корабль пришёл сам, но с экипажем, сидевшим в скафандрах из-за отказавшей системы жизнеобеспечения. Причём находились они в скафандрах двое суток. Не лучшее времяпрепровождение. Крейсер принадлежал шахтёрам и выполнял охранные функции. В данный момент он находился в карантинной зоне.
За ремонт предлагалась сумма девятьсот кредитов, поэтому, проверив информацию, я отправил свои данные владельцу. Тот через минут сообщил, что я подхожу ему, как техник. В общем, привычная рабочая обстановка. Забравшись на платформу, я проверил, как закреплены дроиды, и, открыв створки, выкатился наружу.
С крейсером я провозился почти сутки. Систему жизнеобеспечения было невозможно отремонтировать. Кто-то со знанием дела её полностью уничтожил. Пока капитан проводил расследование согласно данным, полученным от моего диагноста, я нашёл в продаже такую же систему и, связавшись с капитаном, скинул контакты магазина, чтобы он сам торговался и покупал её. Тот справился за полчаса, поэтому, пока не прибыл курьер с нужным оборудованием, я стал удалять старую систему. Корабль был подключён к станции, к карантинному блоку, и питался воздухом с неё, поэтому я спокойно закончил работы, но приниматься за установку привезённого оборудования не спешил. Как оказалось, из-за недостаточности средств капитан купил систему жизнеобеспечения на те деньги, что должен был уплатить специалисту за ремонт, что мне, естественно, не понравилось, когда он об этом сообщил. Работал я по договору, получалось, он купил оборудование на мою зарплату.
Капитан сам понимал, что попал в западню, но корабельная касса не резиновая, а своих денег у него в наличии не было.
– Слушай, парень, я смотрю, ты пилот. Может, в качестве платы возьмёшь бот? У меня на лётной палубе четыре бота. Каждый стоит пятьсот кредитов.
– Посмотреть надо, что это за боты. Мало ли… – протянул я.
Капитан вроде был неплохим парнем, так что я пошёл ему навстречу. Если что, у меня есть кому продать бот. Мы прогулялись по кораблю – я был в уже привычном инженерном скафе – на лётную палубу. Корабль был пуст, кроме нас с капитаном, также облачённым в скафандр, только с незакрытым забралом, больше на корабле никого не было: кто после этого рейса приходил в себя в медотсеке, кто отдыхал в барах и других увеселительных заведениях. А так экипаж насчитывал порядка шестидесяти человек.
Крейсер считался тяжёлым и мог нести в себе до роты десанта. Правда, сейчас он уже был устаревшим, но цена на такие кораблики не падала.
На лётной палубе действительно стояли четыре бота, но были ещё и челноки. Оглядев беглым взглядом боты, я на секунду замер, не веря своим глазам. Но потом прибавил скорости и приблизился ко второму в линейке боту со сложенными манипуляторами по бокам. Я готов был поклясться, что это хоть и устаревший, но именно инженерный бот.
Осмотрев его, я попросил капитана открыть аппарель и по ней попал внутрь. Бот был в приличном состоянии, видно, что техник лётной палубы о нём неплохо заботился. Закончив тестирование систем бота, я вышел наружу и, ещё раз задумчиво осмотрев его, сказал:
– Я готов принять в качестве части платы этот бот.
– Это люмерский инженерный бот четвёртого поколения. Немного устаревшая машинка, как и наш крейсер, но очень надёжная. Я могу отдать его за шестьсот кредитов. Извини, ниже никак. Это необычная техника, специализированная. Редкая.
– Я согласен.
Действительно, чего мне отказываться от такого царского подарка? Такие боты стоили от тысячи и выше. И их ещё найти нужно было. Большими количествами инженерные боты не выпускали, а мне он пригодится. Ещё как пригодится! На кораблях часто требуется поменять на внешней подвеске контейнеры или системы вооружения, а бот как раз и предназначен для таких работ. Тем более мощные разгонные и маневровые двигатели позволяли использовать его в качестве буксира, что, скорее всего, и делал капитан.
