за дубравою лугом, покачивался в орешнике меж ветвей и уже наливавшихся первым молочным соком плодов – орехов.
Как раз под кустом стояли двое, щелкали орехи да о чем-то, смеясь, болтали. Длинный молодой парень с рыжеватый шевелюрою и голубыми сияющими глазами был явно из тех, что так нравятся женщинам, особенно не сильно избалованным любовными ласками вдовушкам и всем таким прочим. К коим явно не относилась собеседница парня: судя по виду, оторва еще та! Невысокая, стройная, с упругой грудью и смазливым личиком, она так высоко задрала юбку, что стали видны коленки.
– Вот видишь, славный Ганс, какой у меня синяк? А всего-то через овраг перебралась. Ну, где твои друзья? Что-то они запаздывают.
– Да вон, похоже, они. Едут! – всмотревшись в показавшуюся из-за дубравы кибитку, Ганс, видно, узнал седоков и поспешно замахал рукою: – Эгей, эй! Мы здесь! Здесь мы…
Воз послушно свернул к орешнику, покатил, сминая колесами заросли пастушьей сумки и высокие стебли таволги.
– Вона вы где! – пригладив бороду, усмехнулся Акинфий. – А мы вас у дубравы высматривали.
– Так тут орехи!
– Орехи… Ладно, дружище Ганс. Давай, знакомь со своей дамой.
Дама оказалась понятливой. И довольно алчной. Не глядя, запросила за услуги талер!
– Талер? – изумился Дементий. – Столько добрый воин иногда и за месяц только получит! А тебе тут работы – с час.
– Дадим, дадим талер, – Акинфий успокаивающе покивал и вытащил из сумы серебряную монету. – На вот, дама, бери. Тебя как звать-то?
– Марго.
Попробовав талер на зуб, девушка проворно спрятала его куда-то под юбку и с готовностью облизнула губы:
– Ну, что, господа мои? Мне юбку сразу снимать?
– Постой, – хмыкнув, старшой улыбнулся в бороду. – Не так быстро, фройляйн. Видишь ли, мы сейчас поедем в замок. Так там, в замке, есть один нужный нам человек. Совсем еще молодой мальчик…
– И его я должна ублажить, – маркитантка оказалась очень даже понятливой. – Прямо там, в замке? Надеюсь, там найдутся укромные местечки.
– В кибитку его завлеки, там все и сладь, – хмуро пояснил Акинфий.
– Уж не извольте беспокоиться, завлеку, – Марго вдруг улыбнулась самой обворожительною улыбкою, которой никто сейчас от нее не ждал. Светло- голубые глаза ее искрились, пухлые розовые губки казались вырезанными из коралла… или сердолика самой высокой пробы. Красавица! Как есть красавица. Кто же откажется от такой? Уж точно не подросток.
– Мы знаем, ему именно такие, как ты, и нравятся, – ухмыльнулся Акинфий. – Стройненькие светлоглазые брюнетки. Так что уж не подведи.
– Сказала уже! – девчонка шмыгнула носом и с хитрецой взглянула на мужиков. – Вы-то сами не того? Не будете?
– Некогда, – сказал как отрезал старшой. – Все, залезай – поехали. Некогда тут лясы точить.
– Десять, одиннадцать… дюжина! – исполняющий обязанности фогта бывший паж Эрих фон Ландзее тщательно пересчитал аккуратно сложенные в корзину крупные, в серую крапинку, яйца и, обернувшись, бросил Францу: – Все, можно. Записывай.
Мальчишка аккуратно внес в оброчную грамоту дюжину гусиных яиц от Антса.
– Ну, что тут у вас? Теленок? Это кто – телочка или бычок?
Узнать ответ Эрих не успел: на опоясывающей главную башню террасе вдруг показалась Александра. В зеленом, с отливом, платье с кринолином и буфами, с модным накрахмаленным воротником, похожим на небольшой мельничный жернов, юная вдовушка казалось живым олицетворением всех мыслимых дворянских добродетелей. Серые глаза ее взирали на происходящее во дворе спокойно и строго, лишь легкая улыбка тронула лицо при виде Эриха. И паж, словно бы почувствовав, что на него смотрят, резко обернулся.
– Заходите в залу, Эрих, – помахав рукой, крикнула баронесса. – Ну, заходите же!
– Но я еще не все…
– Франц все примет по описи, – юная вдовушка засмеялась. – Он сможет, он умный. А я ему потом заплачу отдельно. А, Франц?
– Что вы сказали, госпожа? – парнишка тоже обернулся и, посмотрев вверх, улыбнулся. Ибо при виде красавицы баронессы обычно улыбались все, исключая разве что совсем уж откровенных женоненавистников и подлецов.
– Закончишь все сам, Франц? Мне Эрих нужен.
– Ну да, ну да. Закончу.
Охотно кивнув, Франц вернулся к возам:
– Та-ак… Значит, это у вас – бычок. Нетель.
Эрих фон Ландзее вбежал в башню на крыльях любви – ну как же еще можно было назвать то светлое и томительно радостное чувство, охватившее его еще при жизни старого барона! То, что испытывал юный паж к своей сеньоре, так и называлось – любовь. Юноша любил Александру фон дер Гольц тайно и был счастлив уже и этим. Однако все изменилось после смерти барона… и особенно после того, как Эрих помог своей возлюбленной бежать и, королевской волею, обрести доброе имя.
