Мартын, надо отдать должное, ждать себя заставил недолго. Минут через пять уже выбежал, без корзины, довольный. Поискал глазами Сашу – нашел, подскочил, отрапортовал бодренько:
– Купила дорогих тканей, сняла две комнаты – гостиную и спальню. Хорошие комнаты, дорогие, а мебель – закачаешься. Даже зеркало есть, в спальне висит – медное. Попросила меня портного позвать с соседней улицы. Я знаю, там их много, так она сказала – мол, отыщи лучшего. И вот – дала!
– Ох, ничего себе! Денарий! Наверное, перепутала.
– Добрая женщина… Еще что-нибудь, господин? Нет? Тогда я побегу за портным.
– Не надо за портным. – Молодой человек решительно придержал парня за локоть. – По своим делам беги… А портного… считай, что ты его уже отыскал.
– Но, господин…
– На вот тебе еще денарий. Что смотришь, глазами хлопаешь? Беги, пока не передумал!
Поначалу Саша решил прикинуться портным, а там – как пойдет, может, удастся втереться в доверие, необходимое для долгого и вдумчивого разговора. Но тут же и передумал – а как же?! Все ж Александр парень был видный, не замухрышка какой-нибудь! Под два метра ростом, косая сажень в плечах. Брови вразлет, очи карие… Любая женщина заприметит… Так что навешать Юдифи на уши лапши – мол, портной, а как же! – по здравом размышлении представлялось Саше делом почти безнадежным.
Что ж – пришлось брать нахрапом.
Подкинув на ладони последний оставшийся солид, молодой человек вошел в располагавшуюся на первом этаже доходного дома таверну и, подозвав хозяина – юркого лупоглазого старичка – протянул ему золотой:
– Бери!
– Э… – Хозяин озадаченно прищурился и теперь напоминал съежившийся за сухую осень гриб, этакий старичок-моховичок. – Что угодно, мой господин?
– Ты присматриваешь за апартаментами?
– Я, господин, я.
– Моя супруга только что сняла у вас комнаты и велела приготовить самый изысканный ужин. На целый солид!
– Ах, вон оно что, господин, – обрадованно закивал моховичок. – Не сомневайтесь, мой господин, сделаем все в лучшем виде.
– Тогда я поднимусь пока к жене, и… – Саша наклонился к старику ближе и подмигнул. – Прошу, чтоб никто нас до самого вечера не беспокоил.
– Понятно, понятно, – заулыбался домоправитель. – Дело молодое… Да вам и не будет никто мешать – на втором этаже вы пока единственные наниматели.
Единственные… А вот это неплохо.
– Да! Веревочки у тебя не найдется? Супруга спрашивала, не знаю уж и зачем.
– Веревочка? А вот, пожалуйста… Крепкая!
– Благодарю.
Поднявшись по узенькой крутой лестнице, такой же, как в дешевых парижских отелях, молодой человек прошелся по коридору и, остановившись у приоткрытой двери, вежливо постучал в косяк:
– Портного звали? Мальчишка сказал – сюда.
– Да-да, ты не ошибся, заходи…
Пожав плечами, Саша вошел, плотно затворив за собой дверь. Сразу сделалось темно – ставни-то оказались закрытыми, впрочем, небольшой солнечный лучик пробивался сквозь щели, обращая темноту в приятный полумрак.
– Подожди пока в гостиной, портной. – Юдифь сейчас находилась в спальне, прихорашивалась или просто прилегла отдохнуть. – Можешь присесть.
– Благодарю, – Саша опустился на софу и замер, положив руку на меч, которым обзавелся вчера во время схватки.
– Мне для примерки раздеться?
– Да-да, конечно, лучше раздеться. Мы, портные, ведь как врачи. Чего нас стесняться-то?
– Вот и я говорю, чего уж тут стесняться?
Выйдя из спальни, Юдифь подошла к окну и распахнула ставни настежь, впуская в комнату яркое желтое солнце. Обернулась – нагая, с медною распущенной шевелюрой…
– Ой!
