– Эй, лежебоки, подъем! – опираясь на копье, весело распорядился охранник.
Вчерашний соня… или уже сменившийся? А, впрочем, какая разница?
Наскоро перекусив жиденькой полбой, невольники побрели к месту работы – снова месить глину, делать кирпичи, выкладывать стену… слава богу, никто хоть особо не подгонял.
Проходя по двору, Александр заметил какую-то не совсем обычную суету – у ворот что-то деловито обсуждали охранники, взволнованно переговаривались слуги, переглядывались пробегавшие мимо служанки… одну из них – Кассию – Сашка уцепил за локоть. Так, чисто из любопытства, спросил:
– Что тут за новости, душа моя?
– Новости? Ха! Повар наш, Электиус, помер!
– Помер?! – Сашка спросонья не сразу сообразил, о ком это идет речь. – Повар помер… ммм… Ого!!! То есть как это помер? Отчего?
– Да так, ни от чего, – девушка пожала плечами. – Вышел вот, ночью, в уборную… да и сломал себе шею.
– Сломал шею… – машинально повторил молодой человек.
Вообще-то хорошая шея была у повара, толстая… такую очень сложно сломать. Хотя, с другой стороны – кому какое дело до чьей-то там шеи, ну, сломал и сломал… бывает. Не то еще бывает.
Работали в тот день ни шатко, ни валко… как, в общем-то, и всегда в последние дни. Никто ходом строительства особо не интересовался, никаких неподъемных норм не устанавливал, даже охранники – и те разленились донельзя. Удобное для рвания когтей время трудно себе и представить… Так может…
– Ингульф? Может, прогуляемся к морю?
– Хо! Давно пора, дружище Рус! Не к лицу столь отважным воинам, как мы с тобой, месить какую-то гнусную глину!
Эх, хорошо сказал парень! Особенно это – «двум столь отважным воинам»! Прямо поэт.
– Ладно, Ингульф, будь готов… Сейчас эти двое уснут… – со всем тщанием наполняя глиной форму, Александр кивнул на охрану.
Ингульф неожиданно усмехнулся:
– А чего ждать-то? Вон вокруг камней сколько – ты треснешь по башке одному, я – другому… а дальше – да помогут нам боги! Удача любит смелых!
И снова неплохая фраза. Прямо хоть сборник афоризмов составляй.
– Только… – юноша вдруг задумался и, покосившись на остальных невольников, понизил голос: – Мне не очень-то нравится Миршак… Не думаю, что нам нужно тащить его за собой. Лучше и его… того… тоже.
Сашка пожал плечами – никакой симпатии к кривоногому он, естественно, не испытывал:
– Делай, как знаешь.
– И другие мне тоже не нравятся…
– Ну, молодец… ты что же, всех их тут положить собрался?
– А почему нет? – Глаза Ингульфа задорно сверкнули. – Мы с тобой с ними справимся.
– Кто бы сомневался… Правда, сегодня для этого как-то слишком шумно, ты посмотри-ка, что делается на вилле!
И действительно, слуги и охранники все так же продолжали копошиться во дворе, у ворот, время от времени даже сбиваясь в небольшие группы.
– Этот повар… – негромко произнес Ингульф. – Из-за него все…
– Да, из-за него, – услыхав, повернулся к подростку охранник. – Ходят слухи, что не сам он… что его убили…
– Убили?
– Ну да, убили. Разбойники с моря.
– Что, прямо здесь, на вилле?
– Могли проскользнуть… господин не зря приказал усилить охрану. Да и из столицы направлены войска… По всему побережью…
– По всему побережью, – тревожным шепотом повторил Александр.
Похоже, момент для побега был выбран как-то не очень удачно. Лучше было переждать, хотя бы чуть-чуть.
Вечером, после работы, к Саше подошел антиквар. Поставил бочонок с помоями наземь, оглянулся испуганно, дернул за локоть:
– Можно на пару слов?
– После ужина, за уборной…
Молча кивнув, старик потащил свои помои на задний двор. На вилле вовсе не поощрялось, когда невольники и слуги переговаривались на своем, не понятном никому, языке, за это свободно могли наказать, теми же плетьми, чего ни Саше, ни антиквару что-то не очень хотелось. Потому и уговорились
