За себя молодой человек не очень-то опасался – давно уже слился с местными, стал – по крайней мере обликом – таким, как они – поди, узнай. Ну, разве что в «Гвозде» или на рынке могут устроить засаду, так Александр заходить туда вовсе не собирался – к чему?
Саша встретился с Лешкой у церкви Каллиста, совсем в противоположной стороне города, близ ипподрома, как раз в эту минуту полного – яблоку негде упасть – людей. Что и говорить – скачки: азарт, алчность, страсть.
Всю свою жизнь Александр не жаловал пустой азарт, жажду глупого выигрыша и халявы. Нет, в конкурсах он иногда участвовал – но только в тех, где многое зависело от тебя самого, где требовалось показать свое профессиональное мастерство, или там – приготовить лучшее блюдо, даже, скажем – послать куда-нибудь сделанные собственноручно снимки – как иногда поступала Катя… Катя… Как-то там она… дети…
Саша специально старался не думать о своей семье, оставшейся в далеком будущем на долгие десять лет… Потому что, если думать – как прожить все это время, ведь десять лет – не один год, и даже не три. Тем более – без всяких вестей… Без права переписки, так сказать.
Вот и сейчас – внезапно вспомнив о Катерине, о детях, помотал головой, словно бы отгоняя видение. И тут же подумал… постарался вновь подумать о том, о чем думал только что, до того, как зацепиться мыслью про свою семью. О лотереях он думал – вот о чем, о разного рода розыгрышах, призах. Ни Александр, ни Катя… ох, опять Катя… ладно… Оба они, как, наверное, и все по-настоящему состоявшиеся люди, никогда не стремились к глупому выигрышу, и уже тем более не завидовали выигрывшим крупные суммы «счастливчикам» – а чему завидовать-то? Ну, стал человек обладателем, скажем, миллиона… пусть даже – миллиарда – и что? Он эти деньги не заработал, не добыл своим горбом, они на него просто свалились, как могли свалиться на любого, даже совсем уж пропащего идиота – и за что же, спрашивается, тогда себя уважать? А не за что.
Так вот, усмехаясь, молодой человек обошел уютно пристроившихся на углу по дороге на новый рынок колпачников – наперсточников, если так кому- то понятнее. Принцип игры-лохотрона не менялся тысячелетиями, как тысячелетиями же не переводились и дурачки. Людская сущность по большому-то счету во все времена одинакова, и процент падких на откровенный обман идиотов, скажем, в России начала двадцать первого века ничуть не меньше, чем здесь – в веке шестом.
– Кручу-у-у, верчу-у-у, обмануть не хочу-у-у! – завидев Сашу, заголосили «колпачники», но, заглянув молодому человеку в глаза, разочарованно отстали, тут же набросившись на другую жертву – ибо в склонных к халяве дураках здесь недостатка не было.
– Александр! Эгей, дядюшка! – на паперти у церкви Святого Каллиста уже махал рукой Алексей.
Александр улыбнулся, тоже махнул и, подойдя ближе, негромко спросил:
– Ну, как?
– Все сделали, как ты велел. Господин Цазон пришлет ночью воинов.
– Думаю, они теперь вряд ли понадобятся, хотя… пусть пришлет. Пусть держат засаду каждую ночь!
– Да, мы так и сказали.
– Мефодий Клык, – тихо произнес Саша. – Слыхал про такого? Впрочем, откуда тебе слыхать.
– А кто это?
– Злодей известный. Точит зубы на денежки твоего мастера.
– На денежки мастера Лициния? – удивленно округлив глаза, расхохотался юноша. – Так у него же нет почти ничего. Больших денег уж точно – нет, хотя на жизнь – да, хватает. Все излишки мастер Лициний отдает церкви – он очень набожный человек.
– Ну, надо же, – Александр покачал головой. – Я этого не знал. И, похоже, никто в городе не знает.
– Мастер Лициний вовсе не стремится к подобной славе, считает, что все суета сует и добрые дела надо творить незаметно.
– Зря!
– Да почему ж зря-то? – возмущенно воскликнул Алексей. – По мне – так он совершенно правильно поступает, все бы иные так!
– Правильно, да, – Саша задумчиво покусал губы. – Никто с этим не спорит, но…
– Но?
– Для вашего же спокойствия попрошу тебя, юный друг мой, сделать так, чтоб о благотворительности твоего мастера узнали бы… ну, не все, конечно, но… чтобы те, кому очень нужно, смогли бы легко проверить его финансовые дела.
– А-а-а, – подросток наморщил лоб. – Вот ты к чему, Александр. Понял – не дурак.
– Точно понял?
– Ну, дядя Саша! Конечно же, постараюсь, сделаю. Чтоб не приваживать ничьих алчных взглядов.
– Обо мне у господина Цазона не спрашивали?
– Нет. А что, должны были?
– Могут спросить. Скажешь – да, заходил, заглядывал с оказией, но, уладив свои дела, отплыл на ближайшем судне обратно в Гиппон.
– Запомнил, – юноша улыбнулся, кивнул. – Так ты и в самом деле уедешь?
