проблем.
Посмотрев на кобольдов, которые ждали ответа, я озвучил свои мысли, на что они, конечно же, отреагировали привычным образом, упав на колени и начав молиться, словно это я, а не один из них предложил хорошую идею.
– Жаль, конечно, что так мало народа в селении, – посетовал я Грыху, когда мы удалились в его дом, оставив «каменщиков» с новой игрушкой, – придется смириться с медленной проходкой, в туннеле одновременно не может работать много кобольдов.
– Если бы удалось убедить жрецов соседних селений помогать нам, но это невозможно, в наших Богов больше никто из них не верит, – огорошил меня жрец.
– Так, погоди, погоди, – я от неожиданности не сразу понял, о чем речь, – ты хочешь сказать, что ваше селение не единственное? Есть еще кобольды?
– Да, конечно, – он удивленно на меня посмотрел, – просто мы живем далеко друг от друга и практически не пересекаемся, так изредка проходчики встречаются, прокапывая туннели.
Он продолжал говорить, а я ругал себя последними словами, действительно с чего я решил, что обнаруженная мной раса присутствует в этом мире в виде единственного поселения под землей? Просто так исторически совпало, что мастера клинков взаимодействовали только с этим поселением, но ведь и правда могли существовать и другие кобольды.
«Хорошо, торопиться пока не будем, – решил я, едва мои мысли по дальнейшему захвату этой расы начали формироваться в голове. – Нужно для начала разобраться со всем, что тут есть, а уж потом изображать из себя подземного Александра Македонского».
Следующие несколько недель были посвящены тому, что я показывал, как построить печь для обжига известняка, чтобы получить известь, какой состав бетона лучше подходит для заливки в опалубки, и поэкспериментировал с туфовым песком, который оказался лучше обычного. Бетон с таким песком получался более прочным, что, конечно же, не могло не радовать. Определившись с теми, кто будет копать новый туннель, а также показав старшим из них направление и примерное расстояние, я распорядился осторожно обращаться с деревянной опалубкой, поскольку ее запасы были ограничены, привезенных досок было не очень много, и если они начнут ломаться, новые взять просто неоткуда. Тут же оказалось, что я вообще зря вез их с собой в таком количестве, кобольды быстро научились делать опалубку из привычного им каменного сланца, пусть не такого удобного, как дерево, для крепления, но в сборном виде «шип в шип» для литья одних и тех же дуг подходил идеально. Бетон с ним не слепился, так что отслаивать каменные плиты друг от друга кобольды с железными инструментами и зубилом научились на раз, с их-то опытом изготовления каменных перекрытий и подпорок!
Очень скоро технология была многократно обкатана, опробована в деле и признана всеми каменщиками божественной. Я сам сходил и посмотрел, как дела с укреплением начала нового туннеля, и хоть нам было далеко до гладкости и плотности того, через который я попал сюда, но все же это выглядело несравненно лучше и красивее прежнего. Не только я, но и они сами восхищались гладкими и прочными сводами, которые образовывали бетонный рукав на всем протяжении туннеля. Я понял, что могу больше не присутствовать на рытье и заняться наконец своими делами, собственно, ради чего я сюда и спустился впервые – ковать легендарное оружие, поскольку эти вроде бы нужные вещи, что я сейчас делал, отвлекали меня от главного. Хотя я вынужден был признать, что без этих «мелочей» приступать к спокойной ковке и экспериментам было бы невозможно.
Выбрав себе из «каменщиков», ибо я заметил, что они оказались самыми несуеверными из всего населения, двадцать особей в качестве постоянных помощников, я направился в свою пещеру, нагрузив их мешками с нужными мне материалами и провизией. Я постарался учесть все нюансы, чтобы, зная подземные реалии, приготовить необходимые инструменты и материалы на поверхности, на которой второй раз я окажусь не скоро.
Дойдя до своей кузни, я приказал разгружать мешки. Сам же стал распаковывать главное, что я приготовил для облегчения работы в подборе нужной степени науглероженности железа – шамотные тигли, которые я изготовил с помощью гномов, но перед этим всех здорово погонял, чтобы мне нашли приемлемую огнеупорную глину. К сожалению, белой я не нашел в этой местности, но голубую раздобыть удалось. Я собирался попробовать делать эти тигли на поверхности, где у меня были нужные материалы и рабочие руки в избытке, чтобы под землей иметь готовые ну, или в крайнем случае, уметь их изготовить из того, что окажется под рукой, но уже умея их делать и не натыкаться на проблемы и преграды при первых пробах производства. Лучший состав, который я смог подобрать для тиглей – это смешение голубой глины с порошком древесного угля, в пропорциях один к одному и добавление в этот состав рубленого конского волоса, я когда-то давно слышал от деда, что так делали для повышения стойкости полученной керамики к растрескиванию из-за получившихся полостей после выгорания конского волоса. К сожалению, температуры плавления железа, чтобы полностью проверить мои тигли после просушки, не нашлось, и я проверил их только на той температуре, что была мне доступна в гномьих горнах на каменном угле с поддувом. Получаемая там температура была немного ниже плавления металла, максимум девятьсот-тысяча градусов, до нужной тысячи шестисот было еще далеко, так что оставалось только надеяться, что получившиеся тигли не расплавятся вместе с железом, когда я спущусь вниз.
Почему я так рассчитывал на то, что кипящая магма в моем бассейне под землей достигает больших температур? Именно потому, что она не булькала и не остывала, а именно кипела, по консистенции напоминая больше кефир, чем сметану. Так что, если обычно предел температур лавы, вышедшей на поверхность, был не больше девятисот градусов, а магмы не больше тысячи триста, то, что я видел в графитовом бассейне, было явно выше. Не знаю, кто и как придумал саму форму, а также как из земли и под каким давлением забиралась магма, но все было похоже на то, что однажды кузнец попросил мага сделать так, чтобы появилась емкость, в которой можно плавить металл. На вопрос, какая температура нужна, кузнец, видимо, пожал плечами и ответил,
