Хлопанье крыльев и уханье.
— Совы… — Якоб поднялся с колен. — Совиная тревога. Нам пора улетать.
Тео, все еще пригвожденный к месту ужасным осознанием, очнулся. И мужественно остался на месте, когда король подступил к нему и наклонился:
— Давай, поторопимся.
— А… он? — тихо спросил мальчик.
Он сам не знал, что заставляет его говорить о постели, в которой никого не было. Но он говорил. Будто сумасшествие короля было заразным. Правитель Тирии лишь покачал седеющей головой:
— Моя башня неприкосновенна для песков. Совы всегда пережидают здесь бурю, садясь на выступающие камни. И ничто не нарушит сон моего соратника. Ничто…
11
Стеклянное кольцо
Они летели над черными землями совсем недолго, и вскоре их сменила уже знакомая серебряная пустыня. Продвигаться вперед слону и дракону было тяжелее, чем раньше, — впервые они летели против всех ветров, к центру. В Лийю и ее сердце — Эргер.
— Хочу, чтобы вы выбрали сами. Не мне решать, кто и что предпочтет, но я советую что-то стреляющее.
Тони Золотой Глаз открыл три большие сумки. Людовик Бродячий приподнял свои тонкие брови:
— Так вот что за тяжесть тащил мой слон вместе с нами. Знаете, миледи, — он глянул на Ваниллу, — когда вы сказали, что в этой поклаже есть предметы, которые помогут нам, я ждал чего-то более… полезного.
Тео думал, что Тони немедленно придет в ярость от этих слов. Но гангстер лишь с бесконечно терпеливым видом потер свою переносицу:
— Подумав, даже вы согласитесь, что лучше какое-то оружие, чем никакого вообще. Оно мало поможет против дюн, но хотя бы отгонит в случае чего абрисы от вашей прелестной малышки.
— Я беру это! — «Прелестная малышка» Бэки протянула руки к небольшому новенькому карабину. — Мне подойдет. А как оно…
— Я вас научу, — оживленно повернулся к ней гангстер. — Прекрасный выбор!
Ванилла вытащила из сумки винтовку, из которой уже однажды стреляла. Людовик, поджав губы и некоторое время порывшись с видимой брезгливостью, тоже наконец подобрал себе относительно легкий пулемет. Когда Тони придвинул сумку к Тео, тот замешкался, но мужчина ободряюще хлопнул его по плечу:
— Ты из тех немногих, к кому я повернулся бы спиной. Выбирай.
Когда руки мальчика сомкнулись на рукоятях двух длинноствольных черных револьверов, похожих чем-то на револьверы Фрэнка, Золотой Глаз хмыкнул одобрительно и пробормотал непонятное: «Manifico!» Но тут же его внимание отвлекли.
— А вы, Якоб? У меня есть чудеснейшая винтовка и не менее подходящий вам пулемет, и…
Король Тирии склонился над сумкой. Когда он выпрямился снова, в руке его был золотисто поблескивающий янтарный клинок, длинный и прямой. Тони скривился, как от зубной боли:
— Атавизм прошлого. Вы ведь понимаете, мой венценосный друг, что это оружие ближнего боя?
— Понимаю. — Желтые глаза короля блеснули. — Я ценю вашу щедрость и заботу о моей жизни… но я не готов менять свои привычки даже в угоду войне.
Тони кивнул. Что-то заставило его не спорить. Тео закусил губу, отводя глаза от бледного лица Крейва.
У него, да и у Альто тоже, так и не хватило мужества рассказать четырем королям и королевам о том,
Молитвы у пустого ложа просто были одной из них. Тео снова посмотрел на два револьвера в руках. Безумие оказалось вовсе не таким, каким рисовали его кинофильмы и книги. Безумие оказалось ближе. Болезненнее. Страшнее. Безумие — это то, что ему тринадцать лет и он должен будет в кого- то стрелять.
Он думал об этом, даже когда путешественники, миновав пустыню, опустились на самой ее границе — в густо-зеленом лесу, окружавшем страну императора-механика. Когда Тони начал учить каждого по очереди пользоваться оружием.
