Мальчик фыркнул, ничего не ответив на это заявление, и начал оглядываться. Стены узкого коридора состояли из крупных камней, кое-где в них были выемки с погашенными факелами. Тянулся коридор метров на двадцать вперед, до высокой арочной двери. Больше здесь не было ничего: ни гобеленов, ни портретов. От этого место казалось особенно гнетущим, даже крысы не возились в углах, и…
— Ты слышишь это? — Хвост дракона нервно дернулся.
Мальчик напряг слух и действительно услышал отдаленные ритмичные щелчки и постукивание.
— Что-то тикает, — медленно произнес он, делая шаг вперед. — Идем.
— А ты не хочешь…
— Нет, — отрезал мальчик и потянул дракона за рукав.
Вскоре они уже стояли перед дверью — деревянной, широкой, теплой на ощупь и украшенной страшными звериными мордами. Прямо на Тео смотрели пустые глаза огромного льва, сжимавшего в когтях тело единорога. При этом единорог скалил крупные тупые зубы, проламывая копытом львиную грудную клетку.
Тео запрокинул голову. Круговая лестница уводила ввысь, последних ступеней даже не было видно: они терялись, потому что в воздухе плавали силуэты часов. Сотни циферблатов, корпуса всех форм и размеров, шевелящиеся, как щупальца, цепочки. Большие часы с маятниками, круглые настенные, юркие наручные… И всюду множество тикающих стрелок, множество молотящих маятников. Каждые из часов показывали свое время — то, из которого когда-то были вырваны магией Золотой Башни. Где-то стрелки неслись в ритме бешеной погони, где-то отмеряли секунды так же медленно, как капает вода из неисправного крана, а где-то вообще остановились.
Одни часы Тео узнал. Маленькие наручные, с кожаным ремешком — его собственные, они плавали совсем-совсем близко. Мальчик протянул руку — и змейка на секунду обвилась вокруг ладони. Но почти тут же, передумав, она скользнула вверх и вскоре потерялась.
— Пошли. — Тео сделал первый шаг.
Дракон молчал, с сомнением поглядывая на циферблаты:
— Тео, а если они на нас нападут и сбросят вниз? Я не могу здесь даже прыгать, что-то давит.
— Часы? — Тео хмыкнул. — Не думаю, что они могут напасть.
Вздохнув, Альто последовал за ним. Уже на третьем завихрении лестницы мальчик несколько пожалел о своей затее: ноги начали ныть, а дыхание сбилось. Ступеньки были очень крутыми, и все же он упрямо шагал, лишь иногда замедляясь и поднимая голову. В глубине души он тоже боялся какой- нибудь неожиданности вроде удара тяжелым маятником по затылку, но показывать этого не собирался.
«
Лестница кончилась неожиданно — будто что-то невидимое просто перебросило мальчика и дракона через несколько пролетов. Они не заметили, как оказались на узенькой квадратной площадке, упиравшейся в новую, низкую и светлую, деревянную дверь.
У дракона дернулось ухо.
— Часы замолчали. Дурной знак. Слы…
Но Тео уже шагнул вперед. На кованой дверной ручке не было пыли, она не потемнела от времени, а петли не издали ни одного скрипа. Будто сюда приходили довольно часто. А может быть…
— Его ничто не должно будить. Поэтому здесь не слышно часов.
Мальчик замер, оглядывая пустую узкую комнату. Единственной вещью в ней была грубо сколоченная деревянная кровать, возле которой стоял на коленях король Якоб. Его черный плащ стелился по полу.
— Я молюсь здесь. Рядом с ним. Почти каждую ночь.
— Но…
Пальцы дракона сжали его плечо — так сильно, что когти почти впились в кожу. И мальчик замолчал, отводя взгляд от пустой кровати, покрывало которой истлело и покрылось тонким слоем плесени. От прогнившей подушки и паутины в изголовье.
Правитель Тирии улыбнулся:
— Теперь вы верите мне? Он очнется. Однажды он очнется, и здесь все будет иначе. Я отдам престол ему и уйду в один из наших монастырей. И…
Маленький комок ужаса внутри ширился с каждым словом, но Тео лишь кивнул. Альто держал уже обе руки на его плечах, едва заметно утягивая назад.
— Я не убью вас. — Якоб все еще глядел на них, и в темноте глаза его влажно блестели. — Не бойтесь. Вы хотели узнать правду, и вы узнали ее. Но…
Тут он осекся и обратил взор к оконному проему. Звук, нарастающий с каждой минутой, доносился оттуда. Точнее, два смешивающихся звука.
