Бэки засмеялась:
— Ты ведь шутишь, верно? Ну скажи, что шутишь.
— Подумай. Он был первым королем. С него начался этот мир. И уже тогда появились эти пески. Значит, он принес их с собой. Это какое-то проклятие, которое таилось девятьсот земных лет и вот теперь решило уничтожить нас в канун появления девятой Королевы. Потому что на самом деле она
Девушка прижала ладошку ко рту:
— Людовик… не может такого быть! С чего ты это решил?
— С того, — вздохнул тот, — что больше ни одного короля с дырой в груди у нас нет.
Дальше Тео слушать не стал. Он развернулся и не чуя под собой ног пошел назад, к замку. От услышанного у него начинала болеть голова, и больше всего ему хотелось забыть весь этот день. Но голос принца по-прежнему преследовал, и, наверное, именно из-за этого мальчик не сразу услышал, что его зовут:
— Великий земной детектив, это ты?
Якоб прислонился к краю большого каменного фонтана и внимательно смотрел на мальчика. Тот отчетливо видел полую, окованную железом грудную клетку и сидящую внутри птицу.
— Здравствуйте, ваша светлость.
Он собирался склонить голову в поклоне, но король жестом остановил его:
— Не желаю никаких почестей, особенно от своих гостей. — Голос звучал устало. — И тем более, если гости не уверены в том, что доверяют мне.
— Я… — начал Тео и осекся, понимая, что не знает, как продолжить. Но Якоб выжидательно смотрел на него, постукивая когтистыми пальцами по каменной поверхности, и мальчик вздохнул: — Я вас не знаю, чтобы доверять или не доверять.
Мужчина слабо и благодарно улыбнулся. Потом перевел взгляд на небо и вдруг спросил:
— Вы с твоим драконом ведь пересекли всю страну. Верно?
— Почти… — отозвался Тео.
— А… ты встречал по дороге Капитана Птиц?
— Два раза, — кивнул мальчик и передернулся от воспоминания.
Якоб, заметив это, нахмурился:
— И… что ты о нем скажешь?
— Почему вы спрашиваете? Ну… он странный. Он пытался убить нас. Просто так. А… вы знаете его?
Канарейка в грудной клетке тревожно забилась.
Якоб тяжело вздохнул:
— Нет. Хотя когда-то мне казалось, что… — не закончив, он сложил у груди руки, — не важно.
Новый порыв ветра, поднявшись, растрепал его волосы. Тео нахмурился: в дуновении почудились крупинки стеклянного песка.
— Дюны уничтожат ваш народ, — тихо произнес мальчик. — Если мы не узнаем правды.
— Какой правды, Тео?
— Я не знаю, — ответил он. — Кто-то из девяти королей совершил преступление. Поэтому раз за разом происходит одно и то же — песчаные вихри начинают крушить мир. И… как я понял по рассказам, они уничтожают больше и больше земель. И… — Секунду или две Тео колебался, но все же продолжил: — Некоторые думают, что преступление совершили вы. Простите…
Это было совсем не как в детективах, это было очень неприятно. Птица еще сильнее забилась, ударяясь о прутья.
Тео невольно отступил на шаг от короля, а тот вдруг без всякой злости, впрочем, и без всякого удивления заговорил:
— Может, ты прав… Преступления страшнее, чем это, я не придумаю… — Он вдруг закрыл лицо руками. — Боже мой… нет… я не могу… Я…
— Вам плохо? — с беспокойством спросил Тео, снова приблизившись. — Я не хотел обвинить вас, я…
Он выпрямился.
— Не переживай. Я сам во всем виноват.
— Могу я как-то помочь?
Но король лишь покачал головой:
— Я хотел бы побыть один.
— Как скажете, ваша светлость…
В эту минуту Тео опустил глаза. И увидел на присыпанной песком площадке вокруг фонтана тень короля. Точнее…
И это тоже о чем-то ему напомнило. Но о чем?
