Теперь я могла не смущаться своего желания оказаться в его объятиях. В мгновение мое сознание стало кристально чистым. В нем не было ничего, кроме скорбного вопля.
Вот и все, думала я. Скоро я умру. Меня охватило странное умиротворение. Ужасающая песня достигла своего пика, мелодия обрывалась на последней изящной ноте. Я глубоко вздохнула и опустила руки, готовясь к продолжительному финалу. Боль и страх отступили, оставив только звук полного освобождения и облегчения. Словно лучик света, прорвавшийся сквозь дождь в маленькое окно. Когда дрожащий звук стал смягчаться, голос резко оборвался.
Перемены были столь резкими, словно падение с кровати во сне. Звуки обычной жизни внезапно вернулись, совсем чуждые в своей нормальности: мягкое хлюпанье воды в канаве, перестукивание капель на мокрых скамейках, тяжелое дыхание и вздохи мужчины в дальней камере. Сомневаясь, жива ли я, я моргнула и быстро ощупала тело. Не найдя ни единой раны, я молча посмотрела на Джекаби.
Он оглядел участок и посмотрел на меня.
— Интересно, — произнес он.
— Мы живы, — ответила я.
— Похоже на то, — он подошел к окну и выглянул наружу. Все вокруг казалось совершенно нормальным, за исключением гнетущей тишины. Обычный стук шагов и повозок на улице прекратился, в отсутствии привычного шума едва уловимые отголоски звучали сейчас очень четко.
— Думаете, они поймали его?
Джекаби поднял бровь.
— Возможно. Это объяснило бы неожиданный поворот в наших судьбах.
— Я была уверена, что мы все погибнем, — сказала я, давая мыслям загореться внутри меня, — но никто не умер! Мы спасены! Все спасены!
Я взглянула на моего работодателя, который позволил себе ухмыльнуться.
И в этот момент далекий крик прорвал стену тишины. Это был крик женщины, не банши, а самой обычной женщины, полный ужаса и печали. Он звучал одиноко, раздаваясь эхом на тихих улицах.
Я тяжело сглотнула, восторг от нашего спасения моментально прошел.
