Свифт обошел голову чудовища, цыкая в неодобрении поведения своей жертвы. Он поморщился и пнул блестящий металл с резким лязгом в том месте, где тот торчал из шкуры Чарли.
— Плохой пес, — крикнул он.
Чарли вздрогнул и захныкал. Его тело дрожало, лапы дергались.
— Несколько дюймов левее и с тобой было бы покончено, паршивая дворняжка. Теперь придется разбираться с тобой самостоятельно.
Они стояли там, в двадцати футах от меня. Я в ужасе наблюдала, как комиссар Свифт преклонил колено над окровавленной головой Чарли. Он провел когтем вниз по щеке Чарли в отвратительной нежности, предвкушая убийство, а Чарли оставил все попытки к сопротивлению. Я хотела закричать или убежать, или... или что-нибудь еще, но я была лишь глупой девчонкой, заблудившейся в лесу, а происходящее не походило на приключения, описанные в романах.
Книги. Книги Джекаби все еще лежали у грязных корней. Мои трясущиеся пальцы нащупали ближайший кожаный переплет и запустили его до того, как я успела это осознать. Тяжелый том медленно перевернулся в воздухе, его страницы в полете, трепыхались раненной птицей, пока он летел в отвратительную рожу комиссара. Я стояла в двадцати футах от моей цели. Книга приземлилась в пятнадцати. Комиссар остановился и поднял бровь. Моя попытка сопротивления неминуемому его нисколько не впечатлила.
Я потянулась и нащупала ее один том и запустила его следом. Свифт даже не попытался увернуться, и тот приземлился далеко за его плечом. Он поднял голову и уставился на меня высокомерным, несколько презрительным взглядом.
— Не возражаете?
Последний том попал прямо в цель, и на секунду я подумала, а вдруг это сможет помочь. Не знаю, что мог бы сделать кожаный том с чудовищем- комиссаром, когда двухсотфунтовый хаунд едва ли смог задеть его. Свифт убрал руку с шеи жертвы и поймал на лету приближающуюся книгу. По инерции грузило выпало из страниц и угодило комиссару прямо в лоб. Мы оба наблюдали за его полетом в грязь в нескольких футах от нас, а затем посмотрели в глаза друг другу.
Лицо Свифта покраснело от злости, глаза сузились до угрожающих прорезей, но его голос оставался холодным.
— Я остановился на самом интересном, но раз вы так настаиваете, — он отбросил голову хаунда и встал, — полагаю, можем начать и с вас. Леди вперед, так ведь?
Он перешагнул через изломанное, истекающее кровью тело, и неторопливо пошел в мою сторону. Как и его асимметричное лицо, ритм шагов был совершенно неравномерным. Левая нога, все еще в протезе, двигалась, не сгибаясь, скрипя и позвякивая. Правая нога шагала свободно, но у железных
