суевериях и наивности, привлекший остальных посетителей. Мнения разделились. Одни называли мужчину шарлатаном, в то время как другие утверждали, будто он посланник небес. В разгаре этой странной перепалки я наконец услышала его имя. Мистер Р.Ф. Джекаби.
Глава Вторая
К следующему утру мне удалось вытеснить мистера Джекаби из своих мыслей. Кровать в моей комнатке была тепла и уютна и обошлась всего в какой-то час мытья посуды и подметания полов — однако трактирщик очень ясно дал понять, что оказывает мне подобное одолжение ненадолго. Я раздернула шторы, чтобы впустить утренний свет. Если я собиралась продолжить свое дерзкое приключение, при этом не ночуя под мостом и не питаясь мусором (или того хуже, обратившись к своим родителям за помощью), мне необходимо найти подходящую работу.
Я положила чемодан на кровать и открыла защелки. Одежда внутри была прижата к стенкам, будто была смущена, что кто-нибудь увидит её в обществе друг друга. С одной стороны, наряды из великолепных тканей, с вышивкой по подолу и слоями кружев начали немедленно подниматься, расправляясь в утреннем свете, словно оживая. Нежная пастель и непрактичная мишура с другой стороны, лежали вместе с коричневыми, как пыль, практичными брюками из денима и ужасно благоразумными рубашками. А пространство между - тихонько делили нижнее белье и носовые платки.
Еще раз взглянув на свой багаж, я вздохнула. Вот и весь выбор? Нарядиться розовощеким юнцом или превратиться в огромное нелепое нечто, смахивающее на пирожное? Перемерив одно за другим, я еще раз прошлась по нарядам, но вынуждена была признать, что иного выхода и правда нет. Вытянув простой лиф и панталоны, я раздраженно запихала изысканные платья в самый низ чемодана, не замечая их глухих протестов. Простое зеленое платье для прогулок, что я надевала вчера, висело на столбике кровати. В солнечном свете оно смотрелось слегка поношенным. Потрепанный подол все еще не просох после вчерашнего снегопада. Но я все равно надела его и спустилась вниз. Сначала найду работу, потом займусь одеждой.
В дневном свете Нью Фидлхем выглядел свежо и многообещающе. Воздух казался хрустящим от мороза, но холод уже не так пробирал, как вчера ночью. Я направилась в город. Все внутри трепетало от возбуждения, а надежда волнами разливалась вдоль позвоночника, пока я несла свой чемодан вверх по мощенным улочкам. В этот раз я решила найти приличную работу. Мой предыдущий и, пожалуй, единственный значимый опыт работы начался с глупой рекламы, пестрящей от надписей огромными жирными буквами: «УВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ», «ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС В ЖИЗНИ» и «ДИНОЗАВРЫ», что особенно заинтересовало такую наивную особу, как я.
Динозавры, именно. Работы моего отца в антропологии и палеонтологии породили во мне жажду открытий, в утолении которой он отказывался мне помогать. В детстве единственное место, где я видела вблизи работы отца, это музей, куда мы вместе приходили. Я была всецело поглощена учебой, преуспев в гимназии, и с восторгом предвкушала обучение в университете. Пока не узнала, что в день начала моих занятий отец отправится руководить самыми значимыми раскопками в его карьере. До этого я умоляла его позволить мне поступить в университет и не отставала, пока он не убедил в этом маму. Но теперь же мысль о том, что я буду чахнуть над пыльными учебниками, пока он совершает невероятные открытия, не давала мне покоя. Я хотела быть в гуще событий, как и мой отец. Я упрашивала его взять меня с собой, но он отказался. Он заявил, что полевая работа — не лучшее занятие для молодой леди. По его мнению, я должна была поскорее закончить обучение и выйти замуж за мужчину с приличной работой.
Вот почему за неделю до начала семестра я сорвала рекламу с «УВЛЕКАТЕЛЬНОЙ ВОЗМОЖНОСТЬЮ» и, прихватив отложенные родителями на мое обучение деньги, присоединилась к экспедиции, направлявшейся в Карпаты. Я побаивалась, что они могут не взять с собой девушку. Потому в магазине подержанной одежды купила несколько брюк, правда слишком больших для меня. Я подколола отвороты, подобрала ремень, попробовала говорить низким голосом и убрала длинные каштановые волосы под старый дедушкин картуз, один из тех, что носят газетчики, который и завершил мой камуфляж. Результат был невероятным. Я умудрилась перевоплотиться в глупую девчушку в мужской одежде.
