— Боже мой, конечно же, нет! — я не хотела, чтобы мой ответ звучал настолько ошеломленным, но вопрос застал меня врасплох. Однако моя реакция, кажется, порадовала призрака и выражение ее лица смягчилось.
— Не стоит так изумляться моему вопросу. Он хороший человек... и непривлекательным его не назовешь.
— Допустим, — ответила я, запнувшись. — Пожалуй, если бы его еще и убедить сжечь эту ужасающую шапку.
Дженни залилась искренним смехом.
— О да! Да! Я давно проиграла эту битву. Не переживайте, весной он будет носить ее реже. — Ее прелестное хихиканье было заразительным, и через мгновение я присоединилась к ней. — Есть кто-то еще, не так ли? — спросила она.
— Я, что ж я… нет. Не совсем. — Четкие скулы, глубокие карие глаза и завитки иссиня-черных волос, торчащих из-под фуражки, снова вспыли перед глазами, и мои щеки вновь залились румянцем. — Нет.
Дженни вздохнула.
— Не тратьте попусту время. Жизнь так коротка для безответной любви. Уж поверьте эксперту, — она пронеслась над деревянным настилом и зеленью к центру комнаты. Ее невесомые шаги раздували травинки, словно слабый ветерок. — Принесите немного хлеба из ящика, — попросила она.
Я обернулась и увидела простой деревянный ящик с несколькими буханками засохшего хлеба. Выбрав одну из них, я пошла по тропинке, стараясь не отставать. Деревянный настил постепенно утопал в травянистой грязи. Призрачная леди устроилась на скамейке из кованного железа с видом на пруд. Она похлопала по сидению, приглашая меня присоединиться.
— Зачем же вы тогда пришли сюда? — спросила она, когда я села рядом.
— Это была ваша идея, — ответила я. — Хотя здесь мило, вы правы. Очень умиротворяюще.
— Я не о пруде, глупышка. Почему вы пришли работать на Джекаби?
— Ах, это. Что ж, все произошло так быстро, — ответила я. — Я пробыла в Восточной Европе большую часть этого года и только недавно приехала в Штаты. Просто искала работу. Любую работу, лишь бы хватало на крышу над головой. И вот я нашла объявление...
Над прудом к нам подлетел селезень, оставляя на поверхности глубокий след своей перепончатой лапой, прежде чем приземлиться у самой кромки воды.
