метеорит.
Отпрянувший Ктулху вздел длани и шарахнул чудовищной силы молнией. Но лод Гвэйдеон уже нашел, что искал. Словно гигантский громоотвод, Белый Меч взлетел кверху, поймал ослепительный заряд и увел его в сторону.
Океан побелел. Куда только хватало взгляда, вся его поверхность покрылась светящимися пучками. Огни святой Алгеи – так это явление называли на Каабаре. Говорили, что так эта добрая защитница моряков указывает путь к спасению.
Но здесь святая Алгея точно ни при чем.
Увеличившись, лод Гвэйдеон остался без щита – тот единственный сохранил прежние размеры. То ли из-за своего рождения в алхимической печи, то ли из-за того, что не входил в каноничный набор снаряжения. Но щит паладину и не требовался – пешему бойцу с двуручным мечом он все равно излишен.
Лод Гвэйдеон не защищался. Он нападал.
– В ТЕБЕ МНОГО СИЛЫ, РЫЦАРЬ, – прогрохотал Ктулху. – СКАЖИ МНЕ СВОЕ ИМЯ… ЕСЛИ НЕ БОИШЬСЯ.
– Я ЛОД ГВЭЙДЕОН, ВЕЛИКИЙ МАГИСТР ОРДЕНА СЕРЕБРЯНЫХ РЫЦАРЕЙ, – ответил паладин. – МНЕ НЕЧЕГО БОЯТЬСЯ ТЕБЯ, СЛУЖИТЕЛЬ БЛИЗНЕЦА.
– БЛИЗНЕЦА?.. – не понял Ктулху. – ЧЬЕГО БЛИЗНЕЦА?
– ВЫ ЗДЕСЬ НАЗЫВАЕТЕ ЕГО ИАК САККАКХОМ.
– ТЫ ЧТО-ТО ПУТАЕШЬ, РЫЦАРЬ. Я НЕ СЛУЖУ И НИКОГДА НЕ СЛУЖИЛ САККАКХУ. ОН НЕКОГДА СЛУЖИЛ МНЕ, ЭТО ВЕРНО. ПОЛАГАЮ, С ТВОЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МЕНЯ МОЖНО НАЗЫВАТЬ ГОСПОДИНОМ БЛИЗНЕЦА.
– В ТАКОМ СЛУЧАЕ, ПОБЕДА НАД ТОБОЙ СТАНЕТ ЛУЧШИМ ИЗ ДЕЛ МОЕЙ ЖИЗНИ.
– НЕ СПЕШИ О ПОБЕДЕ, РЫЦАРЬ, – проворчал Ктулху.
Две живые горы снова столкнулись. Ротовые щупальца Ктулху раздвинулись, и из пасти хлынула кислота. Кипящий водопад, способный уничтожить небольшой город.
Благословленный кереф выстоял, но покрылся патиной. Поднялись тучи пара – то с шипением испарялись частицы металла. Лод Гвэйдеон пошатнулся, его замутило, перед глазами все поплыло.
Но на ногах он удержался. И нанес ответный удар. Белый Меч пошел по дуге, с силой врезался Ктулху в плечо – и оттуда хлынула вязкая фиолетовая кровь.
Ктулху издал утробное гудение. Он почувствовал боль. Впервые за многие тысячелетия кто-то сумел его ранить.
И его это неожиданно порадовало. Ему всегда нравился риск, трудные испытания, но где их взять, когда ты ростом до небес и можешь одним взглядом истреблять армии? До сего дня на равных с Ктулху дрались исключительно боги, и лишь трое из них действительно заставили его попотеть.
Третье место занимал Хастур Невыразимый. Бог-демон, в былые времена почти не уступавший Ктулху в могуществе. Он проиграл в конце концов и большей части сил лишился, но битвы с ним были действительно тяжелы.
Второе место занимал Воин Воинов Кедамна. Морской бог эйстов, давший Ктулху бой в океане, что в те времена назывался Цветущим, а сейчас – Безлюдным. Победить он все же не победил, однако принудил Ктулху покинуть Рари и более туда не возвращаться.
Ну а первое место занимал Мардук Двуглавый Топор. Отринувший стезю Азаг-Тота маг, что обрел в Лэнге божественность. Единственный, кто ухитрился одолеть Ктулху и на шестьдесят пять веков погрузить в колдовской сон.
Интересно, как он там поживает? Надо бы его навестить.
Но сначала на Землю. Очень хочется снова по ней прогуляться. Посмотреть, как она изменилась за минувшие тысячелетия.
А еще до этого – в Кадаф. Побеседовать по душам с новым Азаг-Тотом.
Столько дел, столько дел…
Ктулху решил не затягивать. Он оттолкнул лода Гвэйдеона – и сам оттолкнулся от земли. Вся его колоссальная скользкая туша взмыла в воздух – а за спиной распахнулись крылья-паруса. С ревом, с грохотом Ктулху устремился в небеса.
А у лода Гвэйдеона уже не было крылатого коня. И сам он летать не умел даже в новом своем виде.
Зато у него был меч. Белый Меч лода Каббаса, благословленный им и обретший чудесный световой «шлейф». Лод Гвэйдеон повел им, размахнулся… и прорезал мрак ослепительным лучом!
Над океаном словно взошла заря. На альдареях все невольно зажмурились. Почернели даже стеклянные глаза Руорка.
Мелкого демона такой импульс превратил бы в пар. Да и крупного тоже. Но Ктулху хоть и взревел на весь Лэнг, остался вполне жив и цел. Он снова изрыгнул кислотный водопад, описал над паладином круг и вошел в крутое пике.
Архидемон врезался в лода Гвэйдеона как метеор. Когти чудовища прорвали потускневший от кислоты кереф и добрались до живого мяса. Сквозь металл проступила кровь…
…И одновременно с этим на мысе стали падать паладины. Не издав ни звука, ни стона, сразу десять Серебряных Рыцарей повалились замертво. Они приняли на себя боль Великого Магистра, приняли его раны – и погибли, чтобы он мог продолжать бой.
