На крайнем юге, там, куда ушли гармы, много вулканов, а где вулканы – земля всегда трясется, будто каша, из которой выбулькиваются раскаленные капли воды. Эхо тех землетрясений долетает и сюда – ведь здесь тоже юг. Это все равно как пруд, в который бросили камень, – волны расходятся во все стороны. На расстоянии они слабеют, но иногда землетрясение может быть невероятно сильным, так что достается и здешним городам.
Последнее крупное землетрясение было в этих местах тысячу лет назад, и тогда город пришлось отстраивать заново. Уцелели немногие особо прочные или просто удачливые постройки, возможно, что здание подпольного борделя и было одним из них.
Когда Делия рассказала о том, что она хочет сделать, Адрус не колеблясь присоединился к карательной экспедиции. Что может быть правильнее, чем избавление несчастных жертв от произвола мерзких работорговцев-насильников? Благое дело – убивать работорговца всякий раз, как представится такая возможность. Особенно – таких. Что может быть подлее, чем украсть девушку прямо с улицы и продавать ее извращенцам – истязающим, мучающим, убивающим этих несчастных!
Официальные, легальные бордели, получившие государственную лицензию, никогда не будут заниматься подобными делами. Но эти, тайные притоны для изуверов и маньяков, творят такое, что кровь стынет в жилах даже у самого стойкого человека. Даже у такого, как Звереныш, много, слишком много повидавшего на своем коротком веку. Делия многое ему порассказала, и он верил ей – такое может быть.
Да, Делия много чего поведала о подобных заведениях, и Адрус взял себе на заметку – почему бы не подхватить знамя мстительницы? Когда закончится их дело, связанное с поиском короны. Выйти ночью на улицу города, подставиться под удар, а потом вырезать весь поганый притон! Что может быть лучше и правильнее?!
– Три раза, пауза, потом еще два раза, – шепнула Делия то ли Адрусу, то ли себе. Адрус покосился на нее, но ничего не сказал. А что говорить? Все и так ясно.
Возле входа в заведение стояли три закрытые коляски. Стекла укрыты занавесками, на бортах ни гербов, ни каких-то знаков, указывающих на принадлежность колясок. Чуть поодаль несколько человек возле привязанных у коновязи коней. Мужчины – вооруженные, крепкие, ясно, что стоят они не просто так – следят за улицей, за выходом из борделя.
– Охрана клиентов. Слуги, наемники, – одними губами шепнула Делия, и Адрус коротко кивнул. Можно было бы и не пояснять, и так ясно. – Пароль: «Любимец Создателя». Говорить будешь ты. Женщины сюда ходят только с мужчинами. Если пароль назову я, это вызовет подозрение.
– А женщинам-то что тут делать? – нахмурился Адрус.
– Увидишь, – хмыкнула Делия. – Возможно, увидишь.
– Каков план?
– Заходим. И убиваем всех, кого увидим. Кроме пленниц.
– Охрана снаружи? Если она вмешается?
– По обстоятельствам. Если что – валим ее тоже. Вперед!
Адрус впереди, Делия чуть позади, слева. Мимо повозок, под взглядами охранников. Темно, лица вряд ли разглядят. Но, если придется их все-таки убить, рука не дрогнет. Тусклый фонарь, засиженный мухами, огонек малюсенький – лишь бы ступени разглядеть и не сверзиться с крыльца.
Медная скоба позеленела, ее не чистили лет сто, не меньше. Но под ней, на пластине, вделанной в дверь – четкие яркие отметины, стучат сюда часто, не зарастает эта тропа.
Постучал. Подождал, еще постучал. Через минуту голос в открывшееся в двери маленькое окошко:
– Кто?
– Любимец Создателя.
Молчание. Глаза, быстро обшаривают сверху донизу.
– Сколько вас?
– Двое.
– Деньги за вход!
Два золотых приготовлены заранее. Сунул в окошко, оно захлопнулось.
«Вот было бы смешно, если бы деньги забрали, а нас послали подальше!» – подумал Адрус.
Но дверь открылась, и через несколько секунд Адрус и Делия оказались в широком коридоре, освещенном двумя масляными фонарями, висящими на стене с обеих сторон. Два охранника – один из них, видимо, и разговаривал из-за двери – могучие мужчины, ростом выше Адруса, невероятно мускулистые, просто-таки ходячие горы мышц. И при этом двигаются ловко, быстро, мягко, как настоящие бойцы.
Скорее всего, они и есть настоящие бойцы – такие, как Сара, к примеру. Век бойцов на Арене недолог – после тридцати лет или гибнут, или получают увечья, после которых их карьера заканчивается где-нибудь на портовой площади, в толпе таких же, как они, нищих уродов, протягивающих изъязвленные паршой руки. Если они есть, эти руки, конечно.
Но существуют и те, кто по окончании карьеры пристраиваются охранниками, – вот как эти, в борделе. Звероподобная внешность, могучие габариты, умение стойко держать удар, умело драться – где не требуются такие парни? Один только вид которых останавливает любого, кто решит покуролесить в
