дыхание сперло – мечта, а не девчонка! Кружевное белое платьице обрисовывает нетолстые бедра, и видно, что ноги не могучие и короткие, чтобы удобно было нагружать навоз и таскать ведра с водой, а холеные, длинные, созданные для того, чтобы их целовать и… раздвигать!
А эти губки – пухлые, сочные, красные, как лесная земляника!
А эти глаза – огромные, широкие, будто их нарочно магическим способом расширили!
Груди – небольшие, но видно, что каменно-твердые, оттопыривали легкую ткань острыми сосками, и коричневые кружки были видны через полупрозрачный шелк!
Остр глянул в лицо девчонки и просто утонул в этих двух блюдцах-озерах, забыв обо всем – зачем пришел, где находится и что должен сказать какой-то там госпоже Делии! Не осталось ничего, кроме полумрака каюты, запаха благовоний и курящейся в углу ароматической палочки! Кроме широкой кровати, застеленной шелковым бельем, на котором так было бы приятно, сладко – целовать, гладить, любить эту богиню, сошедшую с небес!
Из ступора вывел насмешливый голос девчонки, мелодичный, будто прозвенел колокольчик:
– Эй, убогий, ну ты чего вытаращился, как на морского монстра?! Чего надо-то?! Кто тебя прислал?!
– Мне бы госпожу Делию… – заикаясь, пробормотал Остр, и девушка снова рассмеялась:
– Вот ты ж дурак! Ты видишь здесь кого-то, кроме меня?! Кто-то еще есть в каюте?! Может, под кроватью? Заглянешь туда? Эй, Делия, ты там спряталась? Не видно? Ну-ка, возьми свечу, может, так виднее будет? Делия, вылезай, проклятая!
Девушка хохотала, сверкая белыми зубками, и Остр чувствовал себя дурак дураком. Он и правда зачем-то заглянул под кровать, под которой, само собой, не было ничего, кроме ночного горшка с щербинкой на боку. Нет, ну в самом деле – неужели грозная госпожа Делия будет прятаться под кроватью? И зачем ей это?
И тут до него дошло: страшная госпожа Делия – это же вот эта девчонка! Та, что над ним смеется!
И Остр залился краской – весь, с макушки для пят. Ох, дурак, дурак! И правда – деревенщина!
А девушка – мечта. Никогда у него не будет такой девушки! Никогда! И ему, Остру, вдруг захотелось заплакать. А потом пасть в ноги этой богине и целовать, целовать ее ступни, поднимаясь в поцелуях все выше, выше, выше…
– Давай, быстро, говори, что передал тебе Демон! Вернее – мне! – потребовала госпожа Делия, став серьезной и какой-то… опасной, что ли! Вот не было у нее меча, не было даже маленького ножика на поясе, но от госпожи Делии повеяло такой жесткостью, даже жестокостью, что Остр невольно поежился. Теперь эта девушка не казалась ему утренним цветком! Скорее – красивой, сильной и смертельно опасной лесной кошкой, способной задрать и утащить целого барана! Такого, как Остр…
– Господин Агрус просил передать! – начал Остр и приостановился, собираясь с мыслями.
Девушка терпеливо ждала.
– Я не могу поехать с тобой. Но все наши договоренности в силе. Поезжай и жди меня на месте. Обещаю, что выполню все, что в моих силах. Все!
Остр выдохнул, довольный, как достигший стойла мерин, а госпожа Делия разочарованно спросила:
– Он не объяснил – почему не может ехать?
– Ничего не сказал, госпожа! – Остр важно повел плечами. – А я не спрашивал! И как я могу спрашивать – он же мой командир! Он приказал – я передал!
– Так. Рассказывай, что у вас там случилось. – Госпожа Делия подошла ближе, всего на расстояние шага от Остра, и у него закружилась голова от запаха благовоний, запаха ее разгоряченного, прекрасного тела. От ее глаз, впившихся взглядом в лицо Остра, как щупальца диковинного монстра!
– У нас… случилось… – Остр как завороженный смотрел на «богиню», с большим трудом частично освобождаясь от ее чар. – Случилось! Да! Драконы заболели! И наш дракон. Умирает. Болезнь страшная такая, лихорадка! Говорят, много драконов умрет! Все бегают, шумят! А драконы спят, не поднимаются! Вот!
Остр выпалил все одним духом и снова замер, довольный сам собой, жадно пожирая взглядом девушку-мечту. Он хотел бы коснуться ее ноги, поцеловать… вылизать с ног до головы, как животное, как… как… зверь! Ползать у ее ног, мечтая лишь о том, чтобы она погладила его по голове, чтобы коснулась – пусть даже носком сандалии!
Остра буквально трясло от желания, и он едва держался на ногах. Когда драконопас оказался на палубе, бесцеремонно выдворенный пинком в зад, его обдуло морским ветерком и подсушило ярким солнцем, только тогда наваждение спало, но не забылось.
День теперь не казался таким ярким и хорошим. И дело не только в драконе, к которому он привязался. Убивала мысль о том, что никогда в его жизни не будет ТАКОЙ девушки. И от этого на душе становилось горько.
Остр сбежал на причал, не думая, не соображая, что делает, и медленно побрел назад, в полк, поливаемый матерными ругательствами грузчиков, бегающих по причалу с мешками муки на плечах: «Что ты тут бродишь, придурок, сын больной ослицы?!»
Пока шел до контрольного пункта, дважды едва не попал под телегу ломового извозчика и один раз под карету некоего вельможи, кучер которого перетянул Остра кнутом поперек спины.
Этот весьма болезненный удар драконопаса взбодрил, вышибив остатки мечты, и дальше Остр шел уже бодрее и гораздо увереннее.
