смертельного удара, долженствующего снести с плеч его шальную голову.
Мужчина был на голову ниже Адруса, но очень крепкий, плечистый, длиннорукий и быстрый – до умопомрачения. Ощущение было таким, что чужой драконир перед нападением выпил какое-то ускоряющее скорость движений снадобье. Адрус давно не видал таких быстроруких-быстроногих парней. С тех самых времен, когда перебил засаду Псов.
Убивать чужака не хотелось, а не убивать – сам поляжешь! Без меча его не взять! А с мечом – только убивать.
Адрус бросился бежать – прямо к Энделу, чувствуя спиной злой взгляд преследователя.
Ну да, можно было бы пофехтовать, утомить, потом выбить меч.
Или достать из потайного кармана трубочку с парализующими стрелками и уложить парня – если за это время он не уложит Адруса. Только на кой демон тратить силы и время, когда рядом такая великолепная живая крепость с «катапультой» и «огнеметом»?
Прыжок!
Плюхнулся на живот, и тут же над головой просвистела страшная драконья булава.
Противник бежал следом, ослепленный яростью и предвкушением неминуемой победы над трусливым врагом, а потому не заметил опасности и, когда над плюхнувшимся Адрусом просвистел драконий хвост, совершенно ничего не успел предпринять. Ничего дельного не успел – если не считать дельным глухой, полный разочарования выкрик: «Ой!»
Потом – глухой удар, будто палкой по мешку пататов, и драконир кубарем полетел в кусты, выронив меч, лишившись сознания.
– Ты его не убил? – подозрительно осведомился Адрус, глядя на облачко пыли, оставшееся на месте незадачливого противника. – Не рогом врезал?
– Ты же сказал не убивать – я и не убил. Так, немножко, может, и поломал, но что мне теперь – облизывать придурка? Делай скорее свое дело, они приближаются!
Адрус сбегал за парнем, притащил его к дракониршам, предварительно осмотрев со всех сторон. Драконир был жив – сломана пара ребер. Наверное, имеются ушибы органов. Но это не в счет. Дракониры, как и Псы, быстро заживляют свои раны. Это всем известно.
Связал парня и отправился осматривать побитых драконов. Первому досталось больше других – одно крыло сломано, сломана и передняя лапа. Драконица тяжело дышала, из пасти текла тонкая струйка темной, резко пахнущей металлом крови. Второй дракон выглядел получше – если не считать глубокой борозды на голове. Зато у него и крылья, и ноги были целы. По крайней мере, на первый взгляд.
Не теряя времени, Адрус приступил к лечению первой драконицы, оставив Эндела охранять себя и связанных дракониров. Задача предстояла сложная, сломанные крылья – это гораздо хуже, чем зараза в крови. По крайней мере, так это представлялось Адрусу.
Он вошел в контакт с сознанием драконицы практически мгновенно, сказывался опыт. Все-таки лечение трех десятков драконов не могло не оставить свой закономерный след. Адрус теперь объединял свой разум с разумом дракона без малейшего усилия, и более того – после второго десятка вылеченных рептилоидов Адрус научился закрывать «кладовые» своего мозга, не выдавая сложенную в них информацию, и одновременно – читал разум дракона, как открытую книгу. Тем более сейчас, когда драконица была без сознания и не могла противодействовать вторжению чужака.
Сколько времени заняло лечение, Адрус не знал. Пребывая в состоянии транса, он не видел и того, что делалось вокруг, а когда открыл глаза, увидел, что солнце почти скрылось за горами, а над ним, в небе, кружит здоровенная стая в несколько десятков особей, и это были вовсе не птицы.
Эндел нервно ходил вокруг, то вправо, то влево, протоптав в пашне форменную тропу. Хвост дракона торчал параллельно земле, ноздри, готовые выпустить реку пламени, раздувались, а темный раздвоенный язык высовывался из пасти, время от времени ощупывая воздух.
Это был верный признак того, что дракон взволнован – в минуты волнения он неосознанно пускает в ход все свои органы чувств. Язык – один из таких органов, улавливающий все изменения в воздухе вокруг себя – запахи, движения воздушных потоков.
«Они готовятся к атаке! – прогремел Эндел, снова высунув и втянув язык. – Не атакуют только потому, что не хотят повредить дракониров! Предлагаю прицепить дракониров мне на спину и вместе с ними улететь отсюда подальше, пока они не потеряют нас в темноте! С драконирами на спине они нас не атакуют! Может быть…»
– Нет. Передай им – я хочу с ними говорить! Я вылечил драконицу, сейчас она очнется, вылечу и дракониров. Я хочу поговорить с теми, кто может представлять их стаю. Скажи им!
Эндел замер на месте, постоял секунд двадцать, потом громыхнул:
«Они согласны! И очень удивлены тому, что ты вылечил драконицу! Она очнулась. И кстати, она одна из тех, кто представляет стаю! Сейчас приземлятся еще четверо. Ты будешь говорить с ними».
– Никогда, наверное, я не пойму вашей системы управления стаей! – пробормотал Адрус, глядя на то, как снижаются четыре дракона, слегка помахивая полураспущенными крыльями. – Как выбираются Старшие? Кто ими может быть? Почему именно они, а не другие?! Никогда не пойму, точно!
«За силу выбирают и за ум! – Эндел передал картинку:
– Это потому, что я знаю драконов лучше, чем ты, мелкий! – ухмыльнулся Адрус и был вознагражден фырканьем друга. Настроение Эндела явно улучшилось.
