– Кровь на чернила из людей выцеживал, – не мог не вставить Дреер.
– Неправда, – возразила девочка. – Писать надо своей кровью, а не то вся Сила пропадет.
Словесник опять вынужден был согласиться, хотя, конечно, в истории бывало по-всякому.
– Мы никого не убиваем, – сказал старший. – Ни людей, ни Иных, ни книги.
Дмитрий опять вспомнил Стригаля, готового дотянуться до кобуры Клода и прострелить себе голову.
Но решил не спорить. Вместо этого спросил о насущном:
– Держу пари, вы, молодые… хм… люди, – теперь Дмитрий поймал себя на том, что говорит тоном Доктора Вампира, – хотите, чтобы я заменил вам пана Чапека, который наверняка посещал этот благословенный кров… Кстати, а где он, этот кров? На каком слое?
– Ни на каком, – сообщил пухлый книголюб. – Между.
– Понятно, – сказал Дмитрий. – И, помогая вам, я никому не причиню никакого вреда. Ни людям, ни Иным, ни книгам?
– Точно, – кивнул тот.
– Заманчивое предложение. Но мне нужна информация. Много.
– Естественно. Присядете?
Дреер инстинктивно оглянулся в поисках стула или табурета. Странно, он не заметил никакой подобной мебели за все время своего хождения по отсекам. Не было этого и в зале.
Еще один щуплый белобрысый мальчик (хотя, конечно, правильнее было бы сказать – законсервированный в теле мальчика муж…), стоявший ближе прочих, протянул Дмитрию книгу.
Дреер покачал головой, прекрасно осознав, что хотел этот псевдоюный дозорный.
Остальные дети рассаживались на принесенные с собой томики, кое-кто даже взлетал. Дмитрию вспомнилась история еще из его студенческих, не Иных времен, как некий аспирант защитил диссертацию и отослал положенный переплетенный талмуд о двухстах страницах в ВАК. Подтверждения он не дождался и начал выяснять, в чем же дело. Сперва оказалось, что диссер потеряли. Затем все же нашли… на стуле у секретарши, которая нашла применение научному труду – сделать сиденье повыше. Накрыла ковриком, да и забыла на пару лет. Дреер в свое время вдоволь посмеялся над историей и комментариями: в России-де кандидатами наук становятся через то же самое место, через какое делается и все остальное. Однако в дальнейшем остерегался использовать любые тома в качестве подставок, подпорок и подушек.
Но сейчас его поняли неверно. Старший из дозорных, очевидно, решил, что книга просто слишком мала для седалища долгожданного гостя.
Из-за глобуса вылетела еще одна книга, размером с хороший такой средневековый гримуар, который надо было бы прикрепить на цепь, дабы не стащили, но и украсть его было бы нелегкой задачей – весил едва ли не пуд. Дмитрий даже на миг испугался, не вытеснена ли на обложке какая-нибудь рельефная морда с пастью, как на «Некрономиконе», тогда он ни в коем случае не стал бы садиться на такую обложку из опасения получить укус в… Но опасения были напрасными. Удивило же совсем другое.
Словесник подумал, что над книгой маленьким разноцветным облаком вьется стайка бабочек. Но книга приблизилась, и он понял свою ошибку.
Том сопровождали миниатюрные существа о двух ногах, двух руках и одной голове. За спинками этих крох что-то радужно трепетало – словно крылья у колибри. Когда они подпархивали вплотную, Дреер видел, что в этой стайке встречаются и… хм… мужские особи, и женские. Причем определить это удавалось по миниатюрным нарядам: мужчины летали в курточках и обтягивающих разноцветных штанах, а женщины – в длинных изящных платьицах.
За поясом каждой мужской особи виднелась шпажка, по размерам не больше той, какими на фуршетах протыкают дольки нарезанных фруктов.
– Не может быть, – вслух проговорил Дреер. – Фэйри.
Он видел их лишь однажды, во время своего не слишком долгого посмертия.
Когда-то фэйри были одной из многих сект Иных, живших на Британских островах. Темные, но безобидные, ушедшие в леса и рощи подальше от борьбы и думающие только о немудреном личном благополучии. В обход Договора, по мелочи, они иногда оказывали услуги людям для собственной выгоды, иногда вредили, наиболее отпетые даже похищали младенцев. Они были потомками самых древних Иных на островах, но шаг за шагом уступали позиции как человеческому вторжению с континента, так и своим более могущественным сородичам. Она были разрозненны, как все Темные, и не могли дать организованный отпор. Многие сгинули, но фэйри нашли оригинальный выход методом множества проб и ошибок. Они ухитрялись повышать свои магические способности, входя в какой-то неизвестный резонанс с Сумраком, но расплачиваясь за это размерами собственного тела. Нечто подобное в комиксах проделывал Человек-Муравей. Только он мог изменяться и в обратную сторону, а вот фэйри стать больше уже не могли.
Другим эффектом от подобных манипуляций над собой был резко сократившийся срок жизни. Чары, впоследствии названные консервацией, тут не помогали. В конце концов фэйри просто вымерли, хотя сводки, приходившие в Европейское Бюро из Британии, нередко сообщали о том, что находились чудаки, мечтающие повторить их опыт.
– Мы не смогли отыскать большую часть, – сообщила рыженькая девочка. – Но последних отловили в Сумраке еще сто лет назад. Вот теперь тут и живут.
– Их больше нет даже в Сумраке, – ответил Дреер.
