– Нормальный Иной здесь долго не продержится.
– А человек? – обернулась Анна.
– Навсегда?! – тихо, не веря своим ушам, переспросила девушка.
– Таков был уговор, – сказал Дреер. – Я останусь здесь. Но сначала мы, конечно, решим нашу проблему.
Анна смотрела в пол, выложенный разноцветной мозаикой.
– Ты хорошо подумал, когда перебрасывал нас сюда? – спросил Александр.
– Вообще не думал. Некогда было, если помнишь.
– Ты, брат, даешь… – протянул Инквизитор.
После безумного чаепития в «кэрролловском» зале их оставили одних по просьбе Дреера. Чаепитие сопровождалось обильным употреблением шоколада и других экзотических сладостей. Пораженные гости еще стали свидетелями местного способа накрывать на стол. Девочка, сделавшая замечание Александру, раскрыла книгу – судя по всему, кулинарную – и принялась зачитывать рецепты, водя пальцем по строчкам. Повинуясь этому, на длинном столе, накрытом белой скатертью, самозарождались яства.
Оформлен зал был так, как понравилось бы самому автору Алисы. Викторианская мебель, в углу старый фотоаппарат. Множество фотографий – естественно, репродукции снимков Кэрролла. От некоторых Дреер едва не покраснел. Анна же скользнула равнодушным взглядом и села за стол. Маугли, понятное дело, почти ничем не интересовался.
Конечно, фотографиями дело не ограничилось. Там было немало классических иллюстраций Тэнниела в рамках и, естественно, все мыслимые прижизненные издания, включая математические труды. Не хватало для полного счастья только восковой фигуры самого автора во главе стола.
…После чаепития Анна определила, что Маугли опять хочет в туалет. Дреер сам решил проверить, как выглядит местный санузел. Он, конечно, помнил, что видел нечто подобное во время своего первого визита в Библиотеку, но там был жилой отсек.
Оказалось, с помощью «начитки», как Дмитрий успел назвать излюбленный способ здешней магии, можно организовать все что угодно. Хоть полевой нужник времен Первой мировой из книг Ремарка, хоть какой-нибудь вакуумный из научной фантастики. Это еще больше напомнило Дрееру детские способности Анны.
Их отвели к обычной спрятанной в нише кабинке. Дизайн, так сказать, посуды, как говорили в старые времена, соответствовал примерно началу двадцатого века и в те годы наверняка считался ультрасовременным. Естественно, и тут было предусмотрено несколько книжных полок, так, чтобы и ребенок мог сидя до них дотянуться.
Александр не пожелал оставаться один среди неизвестно кого и двинулся следом. Так они с Дмитрием, как два идиота, и стояли у закрытой дверцы с надписью «Критика», ожидая Анну с мальчиком.
А затем их отвели в нечто вроде зимнего сада. Да-да, сад в библиотеке. За ним и вовсе располагалась оранжерея, тоже в викторианском стиле, с ажурными изгибами стальных опор и большими стеклами. Естественных источников света в Библиотеке не было, и стекло требовалось лишь для того, чтобы отделить здешний влажный микроклимат от сухого в тех местах, где стояли книги.
В оранжерее росли цветы и разные плоды для стола дозорных. Способ хозяйствования был оригинален – в специальную книгу записывалось подробно, как, что и где должно расти. Урожай был абсолютно контролируем, а засуха или вредители не грозили. Хотя, конечно, руки тоже приходилось прикладывать: рыхлить, удобрять, поливать.
Книжные дети были, на первый взгляд, стопроцентными вегетарианцами. На самом деле все оказалось хитрее. Путем магических преобразований они могли превратить, например, растительный белок в животный, а кокосовое молоко – в коровье. Похожие трюки известны и земным ведьмам, только им реже приходилось этим пользоваться, нужды мало. А что касается вкусовых ощущений – достаточно прочесть обработанную поваренную книгу или хотя бы сцену поглощения снеди из Рабле.
– Где вы берете столько Силы, чтобы все это поддерживать? Хотя бы свет? – мимоходом спросил Дреер у Стефана.
– Книжный вампиризм, – не моргнув глазом ответил тот. – Но Светлый. Мы не высасываем. Мы в симбиозе.
Дреер остановился, превратившись в живой знак вопроса.
– Мы пометили тысячи книг солнечным иероглифом, – пояснил Стефан. – Если люди читают их в ясный день, их свет собирается вон там и рассеивается. Люди ничего не теряют.
Он указал вверх. Дмитрий присмотрелся и понял: то, что он принимал за лампы, на деле было подвешенными светящимися книгами.
«М-да, – подумал он. – Никакой борьбы за Силу, никаких Договоров, никакого контроля. Живи и радуйся».
В «зимнем саду» деревья росли прямо из пола – видимо, там были устроены ниши для почвы. Можно было не спрашивать, где берут воду для полива. Наверняка и тут было применено рационализаторское решение из серии «невидимый символ, нанесенный на книгу, передаваемую из рук в руки». Словесник даже охотно поверил бы, что источником влаги служили романы про любовь, собирающие слезы впечатлительных читательниц.
Деревья в силу узости пространства не могли похвастаться раскидистыми кронами, зато росли довольно высокими, и здешним мальчикам-мужам было удобно взбираться по ним, чтобы достигнуть нужных полок.
