– А меня как примут? Я же не Иная.
– Оформят как человека. Будешь его личным воспитателем. Как это сейчас называется… тьютором. А с твоей инициацией мы еще посмотрим. За такие дела, в каких ты участвовала, и сумеречное имя разрешают носить в открытую.
– Вот уж обойдусь! Я лучше Обмен Судьбой пройду. Мы с Хильдой уже договорились.
– Спелись барышни, – констатировал Дмитрий. – Да, чуть не забыл… С этим тебе точно поверят.
Он протянул Анне свой протез. Сейчас у него была обычная правая рука. Покойный наставник дон Хуан мог бы порадоваться. Правда, поддерживать собственный облик было чрезвычайно тяжело. Сила Иных теперь давала немного ресурсов. Дреер чувствовал книги в школьной библиотеке и в жилом корпусе, но до них было далеко.
– Когда ты придешь? – спросила Анна.
– Не знаю. Я не стабилен… в этом образе. Иначе пошел бы сейчас с вами. Это моя плата за новую сущность. Я не могу все время быть таким… похожим на человека.
– Ты не похож на человека. Ты и есть он, ты им был и останешься.
– Ну да, – согласился Дмитрий. – Я гибрид. Первый гибрид Сумрака и школьного учителя.
– Опять ты за свое. – Анна толкнула его в грудь.
…Дреер видел серое марево, в котором плавали зыбкие тени. Он мог бы воспринять Сумрак как угодно. Как невероятно сложную кровеносную систему. Как пену из пузырей, заполняющую весь мир. Как напряженную и одновременно безмятежную пустоту, где и напряжение, и покой сливались, а Тьма и Свет были одним и тем же.
Говорить с
– Я нужен в библиотеке. Он знает к ним дорогу, мало ли чего решит.
По большому счету, это было главной причиной отправить Анну и Маугли в самое надежное место, а не экспериментировать, так сказать, на чердаке у Книжного Дозора.
– А Сумрак – он или она? – вдруг спросила девушка.
– Все вместе, – сказал Дреер. – Ты же видела. У него нет пола.
– Потому и трудно предсказать, как он поступит. Может думать как мужчина, и тогда придет брать реванш. А может как женщина, и тогда решит, что от добра добра не ищут.
– Он не умеет думать. Ему не требовалось. Но сейчас, надеюсь, что-то изменится.
– В семье появился второй ребенок. – Анна посмотрела на Маугли. – Для первого это всегда стресс.
– Нам нечего делить, – сказал Дреер. – Ему – все эмоции мира, а мне слова и мысли, да еще чтобы написанные. Он в правом полушарии никого не трогает, а я в левом. Он будет жить, пока люди переживают, а я лишь пока читают. Ему, как старшему брату, всегда больше, а я донашивай!
Последнее он произнес так капризно, что Анна не могла не засмеяться.
– Зато, – сказала она, – для ребенка всегда благо, когда он растет не один.
– У меня есть сводная сестра, – кивнул Дреер. – Младшая. Так что я знаю.
– Ты не говорил…
– Сначала не было времени, потом необходимости, – Дмитрий процитировал Александра. Судя по сполохам в ауре девушки, она тоже вспомнила о мнимом царе. Пожалуй, только мнимый царь и мог пожертвовать собой ради одного больного ребенка. Настоящий не имел бы морального права, даже если бы начисто попрал какую бы то ни было мораль.
Дмитрию и Анне еще многое нужно было друг другу сказать. Но Дреер чувствовал, что дежурный патруль из старших интернатовских уже направляется к ним. Растворяться в воздухе на глазах бывших учеников он не собирался.
– Это еще тебе, последнее. – Он протянул девушке книгу. – Убери в сумочку и никому не показывай. Хотя Инквизиторы все равно будут обыскивать… Там на первой странице пометка. Символ. Для перемещения к нам. Я рядом приписал «Тема закрыта», так что не ошибешься. Но только в самом крайнем случае!
– Хорошо. – Анна послушалась и спрятала томик поглубже.
– Теперь идите. – Дмитрий подавил желание поцеловать ее в лоб или в висок. Почему-то он постеснялся Маугли. – Не оборачивайтесь.
Он еще смотрел им в спину, пока эти двое выходили на тропинку. Через несколько секунд их должны были заметить патрульные. Одной рукой Анна вела малыша, а в другой несла причудливый старинный протез кисти, украшенный драгоценными камнями. В сумочке тот просто не уместился.
А потом Дреер исчез со звуком, похожим на шорох страниц.
