– Представляешь, он включился! – обрадованно доложил пуриканец. – Буду в любой непонятной ситуации шмякать его об пол. Ох уж эти инопланетные технологии!
Бабушка с сомнением покачала головой, но спорить не стала.
– И что там? В компьютере этом?
– Сейчас посмотрю… – Добрый Жук погрузился в изучение устройства. – Тут все на их языке… Ничего не понять. Значки какие-то… Так, есть карта!
– Отлично! – воскликнула бабушка. – Карта туннелей, надеюсь?
– Если бы, – буркнул пуриканец. – Это карта поездных линий Катерхиса. Вилли и Элейна упоминали, что эти ребята, темные рыцари, как ты их называешь, приехали сюда на поезде.
– И все? Больше ничего полезного? – расстроилась Правдолюбивая Грубинница.
Вместо ответа Добрый Жук потыкал лапами в кнопки на корпусе устройства.
– Ну, давай! – проворчал он.
Устройство завибрировало, да так, что пуриканец едва не выронил его. Затем раздался резкий и повелевающий женский голос:
–
– Все-таки сломал? – осведомилась бабушка.
– Нет, это видеозапись проигрывается, – сказал Добрый Жук, опасливо глядя в экран. – Какая-то женщина с черным лицом. А глазищи какие выпученные! Она, кажется, очень сердита.
– Кто она? Темная рыцарка?
– Похоже на то. У капюшончиков тоже черные лица. Наверное, это их начальница.
– Не хотела бы я, – справедливо заметила бабушка, – работать с такой начальницей. Не мог бы ты ее… того… приглушить немного?
–
– Жаль, Элейны здесь нет. Она знает кучу языков и перевела бы нам, мы бы хоть поняли, о чем речь, – развел он средними лапами. – Эй! Замолчи уже! – Пуриканец раздраженно огляделся в поисках твердого предмета, чтобы шмякнуть о него прибор, и дама с экрана, будто почувствовав неладное, тут же завершила свое выступление. – Ну наконец-то!
– Похоже, от этой штучки нам пользы не будет, пока не найдем переводчика или одного из темных рыцарей, – сказала бабушка. – Захвати ее с собой и идем дальше. Мне здесь не очень нравится. Душновато и мрачно к тому же.
– Ладно, бабуль. По крайней мере эту штуку можно использовать как фонарь, – сказал Добрый Жук, пытаясь осветить крошечным экранчиком компьютера бескрайнюю темноту вокруг. – Как очень тусклый и бесполезный фонарь.
– Ага. Ты уже нашел дорогу? – поинтересовалась Правдолюбивая Грубинница.
– Сейчас-сейчас. Тут где-то был выход…
Добрый Жук пробрался мимо завала в правую часть пещеры и стал шарить лапами по стене.
Одна из его лап провалилась в стену. Это был тот самый туннель, из которого давным-давно – как казалось Жуку, еще в прошлой жизни – капюшончики выскочили в пещеру.
– Ага! Вот он! Сюда, бабуль. Тебе посветить?
– Спасибо, справляюсь, – бабушкина голова с ярко блестящими глазами вынырнула из темноты перед носом у Доброго Жука так внезапно, что он икнул от ужаса и отпрыгнул назад. – Иди первым, Жучок. Я за тобой.
– Ничего себе ты в темноте видишь, – обалдело вымолвил пуриканец.
– Что есть, то есть, – скромно сказала бабушка.
Добрый Жук шел первым. Вскоре ему пришлось смириться с тем, что устройство капюшончиков почти не дает света, и сунуть бесполезную вещь в карман. В туннелях пахло сыростью и землей. Свод то и дело становился ниже, и Доброму Жуку приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой. Впрочем, нескольких неприятных столкновений с потолком он не сумел избежать. Пол в основном был сухой, но иногда ноги Доброго Жука шлепали по воде.
Бабушка бежала позади и не только не отставала, но и подгоняла Доброго Жука:
– Это всё, на что ты способен?
Они шли минут двадцать, а может, и дольше, пока Жука не остановил внезапно раздавшийся из темноты бабушкин голос:
– Куда теперь, Жучок?
Добрый Жук повернулся к ней, но ничего не увидел. Пуриканец постарался вообразить бабушкино лицо. Поняв, что с воображением у него не очень, он сдался и решил беседовать с темнотой.
