– Да нет, что вы! – улыбнулся Холмс. – Здесь нужен пистолет, чтобы не отставать в стрельбе по мишеням от американских друзей, верно?
– Ваша правда, сэр.
– Вид без курка странный, – заметил Холмс. – Часто он заедает или дает осечки?
– Нет, сэр. Смит-вессоны все надежны, что самовзводные, что несамовзводные. Выглядит странно, не спорю, зато удобно носить скрытно, даже если у вас маленькие карманы. Да и в большом кармане курок и крупная мушка могут зацепиться за ткань.
– Верно, – признал Холмс. – Сколько он стоит?
– Пять долларов, сэр.
– Дороговато.
– Я добавлю две коробки патронов.
– Идет, – сказал Холмс.
– Упаковать и завернуть, сэр?
– Нет, – ответил Холмс, – я положу его в карман.
С бескурковым на вид смит-вессоном в правом наружном кармане твидового пиджака (у револьвера были заряжены все каморы, кроме одной) и двумя коробками патронов в таком же большом левом кармане Холмс недолгое время спустя вошел к Джону Хэю. Бывший дипломат только что сел завтракать. Холмс заверил его, что визит займет не более двух минут, и, отказавшись от еды, согласился только на чашку кофе.
Очень сухо – не упоминая вчерашнее кладбищенское приключение и зловещего курильщика в ночном мраке – Холмс объяснил, что съезжает от миссис Стивенс: печальная необходимость, вызванная заботой о безопасности мистера Джеймса.
– Но у Джеймса нет врагов в Вашингтоне! – воскликнул Хэй.
– Сомневаюсь, что у мистера Джеймса есть враги где бы то ни было, – ответил Холмс. – Однако враги есть у меня. И есть основания полагать, что они знают о моем приезде в Вашингтон… и даже что им известен мой нынешний адрес.
Хэй встревоженно поднял на него глаза, затем промокнул льняной салфеткой острую бородку и аккуратно подстриженные усы.
– Но ведь не станут же они… совершенно непричастного человека, такого, как Гарри…
– Вероятность довольно мала, – ответил Холмс. – Однако эти конкретные люди презирают всякие законы разума и порядочности. Я не буду спать спокойно, пока воображаю, что они заявятся к миссис Стивенс и найдут там мистера Джеймса…
Хэй пристально взглянул на сыщика:
– Будет ли опасно для моей семьи, если Гарри переберется сюда?
– Ни в малейшей степени.
– Откуда у вас такая уверенность, сэр? – Всегдашняя обходительность Хэя совершенно исчезла; сейчас он говорил как прокурор, ведущий перекрестный допрос.
– Эти люди могут и не осознавать масштабов литературной известности Генри Джеймса, – сказал Холмс, – но наверняка знают вашу репутацию, мистер Хэй, и не сделают вашим близким… или вашему гостю… ничего такого, что привлекло бы общественное внимание.
– В таком случае я приглашу Гарри заглянуть сегодня сюда и заставлю… да, заставлю его вновь переехать к нам, – сказал Хэй.
Холмсу приятно было слышать его тон – тон человека, способного принять решение за считаные секунды.
– Могли бы вы попросить его прийти в пятнадцать минут шестого? – спросил Холмс.
– Да, если вы хотите. – Хэй прищурился. – Это время почему-то важно?
– Просто я не хочу сталкиваться с мистером Джеймсом после того, как съеду из уютного пансиона миссис Стивенс, но, возможно, буду поблизости незадолго до этого времени.
– Я напишу «пять пятнадцать». – Хэй, увидев, что гость встает, тоже начал приподниматься.
– Пожалуйста, не вставайте, и спасибо вам за любезность, – сказал Холмс.
– Если мне надо будет с вами связаться… – начал Хэй.
Холмс вручил ему визитную карточку с адресом табачной лавки на обороте.
– По какой-то необъяснимой причине заведение открыто круглосуточно, – сказал он. – И хозяин обещал переправлять мне записки со всей возможной быстротой.
Они обменялись рукопожатиями, и сыщик поспешил в пансион, чтобы перехватить Генри Джеймса, пока тот не велел отнести завтрак ему в комнату.
10
Букетик белых фиалок
Холмс постучал в парадную дверь Генри Адамса ровно в пять: утром в записке он предложил зайти в это время, и Адамс ответной запиской
