карточках «Ее убили» совпадает с адресом на конвертах от некоего Сэмюеля Клеменса, комната наполнилась изумленными возгласами. Когда они улеглись, Хэй объяснил Холмсу, что Сэмюель Клеменс – настоящее имя прославленного литератора, пишущего под псевдонимом Марк Твен.
– Мне надо немедленно с ним поговорить, – сказал Холмс. – Либо Хэю, либо Джеймсу придется меня сопровождать.
– Боюсь, что это невозможно, – ответил Генри Джеймс. – Последние несколько лет я читал в лондонских газетах, что мистер Твен… мистер Клеменс… находится в длительной поездке по Европе – Германии, Швейцарии, Италии – с девяносто первого, если не ошибаюсь. Что-то связанное с его долгами, настойчивостью американских кредиторов и курсом доллара на континенте. В последней заметке говорилось, что Клеменс и его семья переехали из Флоренции в Бад-Наухайм, на воды, где мистер Клеменс лечится от ревматизма.
У Холмса вытянулось лицо, но тут Хэй весело объявил:
– Вообще-то, нам повезло. Всего две недели назад я получил письмо от Сэма… от мистера Клеменса. Двадцать второго числа сего месяца он отплывает из Италии в Нью-Йорк, где у него назначено несколько деловых встреч, и в общей сложности пробудет в Америке шесть недель – в частности, намеревается посетить Чикаго и осмотреть Колумбову выставку.
– Он будет в Нью-Йорке? – спросил Холмс.
– Уже там или вот-вот прибудет, – сказал Хэй.
– Надо выезжать немедленно, – заявил сыщик.
Клара Хэй выразительно глянула на мужа, и тот поднял руки:
– Увы, на этой неделе я занят. Общественные и другие обязанности. Однако я уверен, что Гарри охотно составит вам компанию. Насколько я помню, они с Клеменсом не знакомы. Сэм написал мне, что сразу по приезде в Нью-Йорк хочет пообедать с Хоуэллсом. Так что, Гарри, вы могли бы к ним присоединиться.
– Кто такой Хоуэллс? – спросил Шерлок Холмс.
– Уильям Дин Хоуэллс, – ответил Хэй. – Старый друг Гарри и Сэма, относительно известный писатель и очень известный критик. С семьдесят четвертого по восемьдесят первый был редактором «Атлантик мансли», где печатал и продвигал своих друзей, таких как Гарри и Сэм, а до восемьдесят второго еще и писал колонку в «Харперс уикли».
– Отлично, – сказал Холмс. – Джеймс меня представит за встречей троих коллег-литераторов, а от писательских разговоров мы сможем перейти к делу Кловер Адамс. Если вы любезно телеграфируете Хоуэллсу, мы сегодня же отправимся в Нью-Йорк.
– Но… – начал Джеймс, однако не нашел никаких причин для отказа, кроме собственного нежелания.
– Клеменс вполне мог взять машинку с собой в Европу, – сказал Хэй.
– Не важно, – ответил Холмс. – Существенно выяснить у Клеменса, кто имел к ней доступ между шестым декабря восемьдесят пятого и шестым декабря восемьдесят шестого.
– Но ведь… – начала Клара Хэй и осеклась. – А, понимаю. Если все они напечатаны одновременно, это должно было произойти между смертью Кловер и ее первой годовщиной… когда мы впервые получили такие карточки.
– Вы же не рассматриваете Сэмюеля Клеменса… Марка Твена… в качестве подозреваемого! – воскликнул Джон Хэй.
– Только его машинку, – ответил Холмс. – И прежде чем идти дальше, мы должны знать, кто имел доступ к ней после смерти Кловер Адамс.
– Карточки могли отпечатать
Холмс чуть заметно улыбнулся:
– Могли. Но в таком случае их печатал убийца. Тем больше оснований скорее побеседовать с этим Твеном – Клеменсом. – Он повернулся к Джеймсу и воскликнул: – Быстрее, Джеймс! Складывайте свои вещи в саквояж и вперед! Игра началась!
– Что заставило вас вернуться в Штаты, Сэм? – спрашивал Хоуэллс.
– Бизнес, – проворчал Клеменс, обкусывая баранье ребрышко. – Деньги, долги и бизнес. Бизнес, долги, деньги. Вчера вечером я обедал с Эндрю Карнеги.
Даже на Джеймса, который не особенно следил за жизнью миллионеров, это имя произвело впечатление.
– И как прошел обед? – спросил Хоуэллс.
– Превосходно, – ответил Клеменс. – Карнеги хотел говорить со мной о яхтенном спорте, о ценах на золото, об английской королевской семье, о том, как я в последние годы путешествовал по Европе, о домашних учителях-швейцарцах и особенно – долго и подробно, должен сказать, – о его безумном плане включить в состав Соединенных Штатов Канаду, Ирландию и всю Великобританию, с образованием единого Американского содружества. Я, с другой стороны, хотел поговорить о том, чтобы он ссудил мне денег… или, правильнее сказать, вложил капитал в какое-нибудь из моих гарантированно выгодных чудо-предприятий.
– Надеюсь, ваша беседа оказалась продуктивной, – сказал Джеймс.
Клеменс нахмурился:
– Я рассказал Карнеги про мои вложения в гравировальную машину, в различные другие изобретения, которые обязательно принесут прибыль, в мое
