не проспим и мы какую-нибудь летающую каменюку. Извержения суперпупервулканов нам уже не грозят долгие века, отызвергались они в свое удовольствие. Да еще бы при этом не повторить дурной опыт прошлой цивилизации и не опуститься до повального потребительства. Нужны мегапроекты вроде старта к звездам, только тогда мы сможем по-настоящему преодолеть земное притяжение.
– Ходовая – ответь второй установке. – Я вызвал дежурного офицера. – Правый борт, семнадцать, угол места семь – четыре самолета на удалении примерно в двадцать километров.
Странно, заходят со стороны моря, сразу четыре. Обычно самолеты у нас летают поодиночке, а вояки давно обозначились бы.
Неожиданно по кораблю разнесся сигнал ревуна, и охрипшим от волнения голосом второго помощника заголосила трансляшка:
– Боевая тревога! Приготовиться к отражению воздушной атаки!
Под перекличку постов наш корабль начал разворот влево, чтобы встретить пиратов огнем самой мощной кормовой установки, а также максимальным количеством стволов. Сейчас на смотровой галерее устанавливали на шкворни еще четыре браунинга со стороны иллюминаторов правого борта.
Прогрохотав балясинами, на пост вломился Витька, коротко мне кивнул и кинулся к противоположным пулеметам, торопливо навьючивая на себя сбрую парашюта. Глянув на него, я потянулся к микрофону.
– Ходовая – второй установке. Расчет по местам, к бою готовы. – После чего мы с Витькой вытащили из постоянных креплений запасные коробки с лентами и установили рядышком с пулеметами. Так, если что, времени меньше тратится.
– Есть вторая! – отозвался старпом и отключился. Что сейчас творится в ходовой – представить сложно, но можно. Вообще, скорее всего, кэп сжал зубами чубук своей трубки и, сдавив ручищами поручни ограждения, отрывисто бросает команды. Старпом как командир нашей БЧ-2 лихорадочно чертит на прозрачном планшете сектора вероятных атак самолетов, что, как назойливые мухи, крутятся километрах в трех, не решаясь напасть, и то ли ждут подкрепления, то ли собираются свалить, так как внезапная атака у них явно не вышла. Здорово, кстати, выкрашены самолеты, над Балтикой их еле видно. Чуть я зевни, и они вполне могли бы внезапно навернуть.
Пропеллеры левого борта сначала замедлились, превратившись из прозрачного марева во вполне наблюдаемый круг, потом остановились и, разогнавшись, начали вращаться в другую сторону, реверсом помогая поскорее развернуть наш немалый дирижабль «на пятачке», отчего корабль здорово накренился, а в трюмах и в каютах посыпалось все, что не закреплено. Сразу после этого двигатели по новой заработали в обычном режиме, разгоняя корабль в противоположном от бандитов направлении. Кроме того, они чуть развернули дирижабль, прижали корабль к земле, ограничивая вражеским самолетам сектор атак только верхней полусферой, да и в случае аварийной посадки меньшая высота значительно выгодней. С другой стороны, сверху могут сыпануть небольшие самодельные ежи из арматуры, каждый самолетик вполне способен нести по паре сотен килограммов. Такая штука здорово рвет обшивку и баллонеты.
– Командир, там впереди зенитки! – рядом со мной материализовался политрук. Я уже забывать стал, что неупокоев «заякорил». – Три штуки, семидесятишестимиллиметровые.
– Блин! Где? – Я ткнул пальцем в клавишу боевой связи. Она до сих пор у нас не была включена, обычно ее включают с ходовой. – Ходовая – ответь второй установке. Прямо по курсу зенитная батарея среднего калибра! Где, политрук?
– Ты почуешь, там сержант и красноармеец рядом с позициями. Обозначать себя нельзя, рядом очень сильный некромант. Но ты же «якорь»! – Политрук переместился ко мне и ткнул пальцем в приближающиеся развалины какого-то завода. – Там! И я туда, буду «маяком» на третьей пушке!
– Вторая установка, командуй!
Оба-на, кэп мне управление передал. Во рту пересохло от волнения, никогда я не командовал кораблем.
– Так! Левый борт – дизеля реверс! Правый борт – самый полный вперед! Всем огневым точкам – огонь по моим трассам! Внимание, там три орудия!
Несколько секунд ничего не происходило, и за это время я успел «выцепить» внизу своих подопечных, причем очень точно. Кстати, насколько должен быть силен некромант, чтобы его стали опасаться эти самые подопечные? Они ведь очень сильные товарищи, я совсем не уверен, что справился бы одновременно с тремя, коли дошло бы до драки.
А потом стало не до размышлений. Двиглы левого борта изо всех сил потянули наш корабль назад, а правый борт толкал вперед. И дирижабль плавно начал разворачиваться на месте, при этом опять нехило накренившись и предоставив великолепный сектор для огня из моей установки.
И я долбанул короткими очередями по ближайшей из пушек. А за мной заговорили все установки правого борта, обрушив вниз шквал свинца и устроив там настоящий ад. Корпус корабля вибрировал, стоял грохот, латунным градом сыпались вниз стреляные гильзы.
Я успел перекинуть огонь на вторую зенитку, и следом за мной ударили остальные, когда вторая и третья плюнули в нас длинными вспышками пламени из своих трехдюймовых стволов. И кормовой дизель правого борта разлетелся в огненном шаре, оставив огромную дыру в обшивке. Второй снаряд прошел мимо дирижабля и расцвел под хмурым небом черной кляксой взрыва.
Старичок «Горнорудный» содрогнулся, охнул, застонал всеми стрингерами и шпангоутами, но продолжал поливать свинцовым ливнем обнаруженные зенитки и превратил их огневые позиции в небольшие торнадо. Тем более что вторая и третья пушки сами себя обнаружили. Но два пулемета в смотровой галерее молчали, а из пробоины вырывались дымные и чадные языки пламени, стекая по внешней обшивке горящей соляркой.
Снаряд, который мы словили в двигло, все-таки сделал одну положительную вещь. Он замедлил вращение корабля вокруг своей оси. И потому, хоть
