нее жизнь, потому что она всегда защищает самого сильного из пары. Она даст Зору дополнительные минуты, чтобы он смог выжить.
Эдвар покачал головой и сжал ее еще сильнее, точно хотел раздавить.
Что же за мысль билась в этой красной пелене, окружившей сознание? Важная, настолько важная, что пробивалась даже через его боль и страх, холодный и липкий, как щупальца мерзкого морского создания, проникающие в сердце и разрывающие его на кровоточащие кусочки. Чего он так сильно боялся?
Мысль снова забилась – трепетно, как гибнущая в сетях бабочка, – он боялся потерять… потерять жизнь, но не свою… Бэла. Это имя было как вспышка в уставшем больном мозгу, мозгу, не скованном более губительным притяжением, навязанном кровной связью. Сейчас полюс защиты сменился, он был направлен на сохранение его жизни, а вовсе не на влечение к другому, связанному с ним, существу. Бэла погибнет, она уже погибает.
Зор лучше всех знал особенности той связи, которую создал. В его состоянии продержаться можно было только за счет чужой жизненной силы, порвать связь практически нереально… а еще это походило на чистой воды самоубийство.
Второй раз в жизни Эди ощущал такую беспомощность. Он совершенно ничего не мог сделать, не мог исправить, не мог спасти, мог только сидеть и наблюдать, как чертова охранка, защищая хозяина, подпитывает его энергией сестры.
– Эд. – Рука Амира со всей силы сжала плечо, побуждая поднять голову.
Окружавшая тело Зора сеть стала ярче, налилась багряными красками и полыхала точно живой костер.
– Что происходит?
– Он рвет связь, – голос Амира сорвался от волнения, – он отдает последние силы, чтобы порвать привязку.
Эди поднялся на колени, неверяще следя за тем, как одна за другой вспыхивают ячейки, а потом гаснут, открывая серую кожу.
– Это же…
– Самоубийство, – закончил за него Амир.
Последняя ячейка вспыхнула и погасла, грудь Зора поднялась и опала в последний раз, а маги склонились над ним, вглядываясь в застывшее лицо.
Диана положила дрожащие ладони на холодный лоб белой как мел девушки, кожу которой больше не покрывала страшная сетка, и закрыла глаза.
– Только бы спасти, – беззвучно шептали губы, – спасти ее и ребенка.
Сила уходила, проникала в чужое тело, напитывала крошечные капилляры жизнью, и у опытной целительницы, так много повидавшей за время своей практики, слезы выступили на глазах. Чуткий слух, свойственный лишь тем, кто умеет спасать чужие жизни, уловил, как увереннее и сильнее застучали в сгустившейся тишине два сердца.
Глава 17
Жизнь
Ледяные пещеры – это особенное место. Подобно Темной долине, расположенные далеко за границей объединенных королевств, они отделены от населенной людьми территории пустынными землями. Мало находилось смельчаков, пускавшихся в этот трудный и далекий путь только для того, чтобы взглянуть на невероятное по красоте чудо природы. Колоссальные горы с острыми вершинами, упирающимися в бездонные синие небеса. Сложенные из цельных кусков голубого льда, под ярким солнцем они слепили глаза холодным мерцанием, а в ночи мягко светились особенным магическим сиянием.
Внутри, среди запутанных переходов и лабиринтов тоннелей, гулял ветер и сплетались между собой невидимые глазу потоки первобытной, не тронутой и не искаженной человеком энергии. Она накатывала на ледяные стены подобно волнам пурпурного моря, переплетаясь в удивительные узоры с синими волнами чистого холода, закручиваясь в потрясающие по красоте узоры и спирали, разглядеть которые могли лишь обладатели особого магического зрения.
Однако любоваться было некому, как и черпать здешнюю удивительную силу. В ледяных пещерах не ощущалось биения жизни, никому не под силу было продержаться в этом холоде дольше пяти минут. Любая защита распадалась по истечении данного времени. Это когда-то давно для самого смелого и храброго воина считалось почетным в конце овеянного славой жизненного пути найти последний приют среди прекрасных залов холодных скал. Соратники вождей приносили сюда тела своих героев, и они застывали навсегда ледяными неподвижными статуями, как память для потомков.
Однако в последние годы любопытные позабыли дорогу к пещерам. Никто не приходил взглянуть на героев древности. Возможно, люди совсем измельчали и слишком сосредоточились на своих ничтожных проблемах, позабыв о былом величии, а может, стерлась из их памяти слава этих удивительных мест. Впрочем…
Холодное сияние озарило светящийся мерным голубым светом полукруглый зал. Посреди ледяного круга появились три человека.
– Не прикасайся ко льду, Эди, – велел Амир, голос которого звучал приглушенно из-за плотной оболочки защиты, окружавшей тело ректора, – иначе обратишься в ледяную скульптуру.
Эдвар кивнул и, повинуясь жестам друга, выпустил из рук тело Зора. Стоило перенестись в пещеру, как серая кожа покрылась белоснежным инеем и обросла корочкой льда, сковав неподвижные черты аристократа, его одежду, лицо и сжатые в кулаки руки, в одну из которых Амир еще на поляне вложил уже ненужную ампулу.
