– Обычная? А спроси-ка своего Ивана Ивановича, куда делась Олимпиада Тарасовна! Ну, такая смешная старушка, помнишь?
Олимпиаду Тарасовну Алексей хорошо помнил. Маленькая высохшая старушонка со смешным именем часами бродила по территории пансионата и все время очень забавно пыталась тихим и, наверное, когда-то звонким голоском затянуть народную хоровую песню, кажется, про удалого Хасбулата, но быстро забывала слова и замолкала на несколько минут, шамкая беззубым ртом, но потом опять начинала петь эту же песню сначала, подслеповато щурясь под жаркими лучами полуденного подмосковного солнца. Алексей вспомнил, что, действительно, уже несколько дней не видел эту смешную старушку. А вроде бы три дня назад они вместе с Иваном Ивановичем экспериментировали именно с ней. Алексей плохо помнил сон Олимпиады Тарасовны. Помнил, что был какой-то берег моря, какие-то чудовища, молнии. Плохой сон. Странно. Действительно, где она? Надо будет завтра у Ивана Ивановича спросить. Очень хотелось спать. Разговор с ночным гостем изрядно его утомил.
– Я вижу, тебя самого уже «ведет». – Рудик сделал неопределенный жест рукой, той, которая была с часами. – Давай ложись спать. Времени у нас, жаль, очень мало. Но тебе надо отдохнуть. Вон, смотри! – Рудик показал в сторону окна.
Алексей повернулся к окну, но ничего необычного там не увидел. Он опять повернулся было к своему собеседнику, но Рудик из комнаты исчез, как он сегодня уже несколько раз исчезал: бесшумно, незаметно и совершенно неожиданно.
Алексей потер виски. То, что сегодня рассказал его визитер, звучало очень странно, необычно, но нужно было обязательно подумать над такой странной версией возникновения человеческих снов.
Тантамарески. Удивительно! Оказывается, тантамарески – это не только несчастные узники «Сосен». Тантамарески – это, оказывается, все человечество, и этому феноменальному эксперименту – уже несколько тысяч лет! И действительно, кто там вставляет голову в твое тело, пока ты спишь? И почему ты ничего не помнишь? Ведь что-то происходило с тобой всю ночь!
И с зеркалами тоже интересно получается. Выходит, что люди, глядя на свое отражение в миллионах зеркальных поверхностей, на самом деле заглядывают в лицо вечности и таинственным повелителям одной трети своей жизни. А душа каждого человека – это проекция, реальная тень тех самых таинственных гиперборейцев, которые остались жить вечно, зашифровав свои коды в странную бесплотную субстанцию, которую чаще всего именуют душой. А ведь все просто! Душа каждого человека – это и есть альтер-эго кого-то из гиперборейцев, которые смогли таким образом шагнуть в бессмертие.
Алексей подошел к зеркалу и внимательно посмотрел на свое отражение. Оказалось, если внимательно посмотреть на собственное отражение в зеркале, забыв о бытовых проблемах и не для того, чтобы поправить прическу или завязать галстук, то можно увидеть кое-что интересное. Из зеркала смотрел какой-то другой Алексей. Он был как две капли воды похож на Алексея из «Сосен», но что-то все-таки было не так. Это «не так» было с глазами. На секунду даже показалось, что в глазах зеркального Алексея кроется страшная тайна, и он даже, кажется, усмехнулся, чего Алексей реальный точно не делал. Но потом это наваждение прошло и все стало как обычно. Впрочем, нет, та глубина в глазах осталась. Но этого мгновения, когда глаза Алексея из зеркала встретились с глазами реального Алексея, оказалось достаточно, чтобы юноша понял: гиперборейцы наблюдают за нами из зеркал. «Глаза – зеркало души», – вспомнилась избитая фраза, недавно сказанная Рудиком. Ну конечно, как он раньше не понимал, конечно, зеркало! И конечно, души! Ведь что такое «душа»? Это и есть та субстанция, которая управляет нашими грезами, таинственный гипербореец, поселившийся в наших снах, а во время нашего бодрствования притаившийся за зеркальными поверхностями!
Все становилось ясно. Они понимали, что надвигающийся ледник не остановить, и изобрели новую форму жизни. Они живут в наших снах. Мы – организмы, в которые они вселяются каждый день и живут в них, заполняя треть жизни человека какой-то своей, неясной нам жизнью, странные обрывки которой приходят к нам во снах. Еще иногда люди говорят про ангела-хранителя, который, кажется, где-то совсем рядом и помогает в каких-то житейских делах. А оказывается, никакой это не ангел, а человек, живший миллионы лет назад и научившийся пользоваться нашим телом во время нашего сна для собственной жизни и существующий именно так все эти годы.
Ну конечно! Тогда получается, что каждый человек – это тантамареска, а не только несчастные обитатели «Сосен» и подвалов Гаэты, где всем правят американские иван иванычи!
При этой мысли зеркальный Алексей посмотрел на Алексея реального как-то подозрительно, но молодой человек уже не обратил внимания на это взгляд. Он отошел от зеркала, повалился на кровать и моментально уснул, пораженный неожиданным открытием.
Глава XIX. Костер у моря
Верхотуров не понимал, как он попал в это странное место. Нет, место само по себе было очень красивым, и любой человек с удовольствием бы в таком оказался, но старый генерал мгновенно про себя окрестил его «заколдованным». Несмотря на то, что все здесь дышало покоем, уютом и эдаким философским спокойствием.
Говорят, тремя вещами в мире можно любоваться бесконечно долго – игрой морских волн, пламенем костра и сиянием звезд в ночном небе. Здесь все аккуратно собралось вместе. Ласково плескались волны, набегающие на пологий песчаный берег. И звезды над головой имелись, притом крупные, висящие совсем низко, как это бывает в южных широтах, и пляшущих языков у небольшого костра тоже было хоть отбавляй.
Следуя старой чекистской привычке, Верхотуров не спешил обнаруживать себя и застыл на месте, прислушиваясь к разговору двух человек, находившихся подле костра. Опасений они генералу не внушали, но настораживала их странная одежда.
