– Ну, конечно, во сне! Они существуют в наших снах. Та треть жизни, которую человек спит, – за него эту жизнь проживает совсем другое существо. Другой человек. Впрочем, я опять неправильно говорю. Он, конечно, давно, очень давно уже никакой не человек, он – другая форма существования. Но это – безусловно, сущность, активно принимающая участие в нашей с вами земной жизни. Она живет в наших снах, кажется плодом нашего ума, в то время как наш ум есть лишь составная часть ее существования. Все наши разговоры о потустороннем мире, о каких-то предчувствиях или внутреннем голосе – это признаки жизни вот этого, совершенно другого существа.
Алексей хотел было рассмеяться, но, посмотрев на своего визитера, передумал. Тот был абсолютно серьезен. Выждав небольшую паузу, Рудик продолжил:
– Когда человек умирает, древний гипербореец выселяется из него. У православных говорят, что в этот момент от тела отделилась душа. Гипербореец покидает бездыханное тело, чтобы вселиться в другую оболочку, в другого человека. Ну, у индусов, например, это называется переселением душ. Иногда гиперборейцы привязываются к своим оболочкам и тогда стараются их предупредить о каких-то будущих проблемах, спасти от гибели или найти способ вылечить, если случилась тяжелая болезнь. Эту удивительную особенность люди объясняют заботой о себе ангела-хранителя и, как правило, восхищенно рассказывают друзьям о, например, каком-нибудь необычном предупреждении, которое почему-то пришло во сне.
– А на самом деле?
– А на самом деле, конечно, ничего само собой не пришло. Просто об этом человеке позаботился его гипербореец, заинтересованный в продолжении своей жизни именно в этом теле.
– А что может заинтересовать гиперборейца в каком-либо конкретном теле? – Алексей скорее почувствовал, чем поверил, что многое из того, о чем говорил Рудик, вполне может быть правдой.
– Они ведь внимательно смотрят за нашей жизнью. Она увлекает их! У них нет ни рук, ни ног, хотя им, наверное, очень бы хотелось их иметь. Вот уже много тысяч лет они наблюдают за этим нашим мельтешением, они, как могут, в этом участвуют, и, что самое главное, это им не надоело. Понимаете, в чем дело? Не только я – тантамареска, но и вы, и Иван Иванович, и офицеры охраны наших с вами «Сосен», и популярный артист, и знаменитый художник, и наемный убийца, и какой-нибудь безвестный наркоман – все они тантамарески. И в тот самый миг, когда мы засыпаем, у нас в голове начинается активная жизнедеятельность другого существа, которое, собственно, и сделало нас тантамареской. Иногда они нас покидают, чтобы вселиться в кого-нибудь другого, и тогда человек чувствует внутри пустоту.
Рудик умолк и буравил собеседника немигающим взглядом. Алексею стало неуютно. Чтобы снять напряжение, он спросил:
– Ну, а как происходит само вселение?
– Все просто. Знаете такое выражение: «Глаза – зеркало души»? Зеркало души, понимаете? Глаза!
– И? – Алексей посмотрел недоуменно.
– Зеркало! Каждый человек хотя бы раз в день оказывается перед зеркалом, ну или перед отражением себя на какой-нибудь поверхности, вода там или стекло… И гиперборейцы проникают в нас через эти отражения. Ежедневно. Они живут в наших глазах, в нашем мозгу, в наших головах.
– Зеркало… – произнес завороженно Алексей.
– Конечно, зеркало, – уверенно кивнул Рудик, – собственно, она много еще чего мне рассказала…
– Кто это – «она»? – удивился Алексей.
– Ну, это другая удивительная история…
– Расскажи, – Алексею хотелось дослушать до конца. – Давай рассказывай.
– Так вот, – Рудик на секунду остановился, а потом, глядя на Алексея блестящими черными глазами, медленно и отчетливо произнес: – Эта история про любовь. Про то, что такое любовь, и про то, как она была благополучно забыта и заюзана в нашем сегодняшнем мире.
– Про любовь? – Ответ поразил Алексея. Ладно бы про инопланетян или хотя бы про этих самых гипербореев! Любовь-то здесь при чем?
– Ну, это – как ключ ко всему. Только она все спасет, – неуверенно произнес Рудик.
– Любовь? Как она спасет? Что? – удивился Алексей.
– Ты Апокалипсис читал?
– При чем тут Апокалипсис? – спросил Алексей, уже внутренне признавая, что беседует, несомненно, с сумасшедшим.
– Мы сейчас все – на краю пропасти. Пока погибают только единицы. А скоро погибнут все. Все и все.
– Кто погибнет? Рудик, что ты плетешь?
– Ты видел котельную за нашим блоком?
– Ну конечно, – Алексей кивнул.
– Туда складывают трупы. С людьми экспериментировали во сне, но погибли они от этого совершенно реально. Еще немного времени, – Рудик потряс рукой с часами, на которых стремительно бежали секунды, – И погибнут все. Не только все мы, но и они. – Он ткнул указательным пальцем себе в висок.
– Рудик, это обычная котельная, это ты все напридумывал зачем-то себе.
