сумеешь? Броневик на ходу, но орудие неисправно, а нам с тобой огневая мощь не помешает.
— Сделаю, что смогу.
— Лады, поехали, наши копуши наконец-то справились. Никакой оперативности! Поймать бы того, кто у них в школе гражданскую оборону преподавал, и воспитать маленько, — сержант многозначительно почесал кувалду, заменяющую ему кулак. — Никаких нервов на них не хватает. Я им слово, они в ответ три!
— Так учителя же, у них работа такая — болтать.
— Молодец, соображаешь! Ты случаем не курсант? Есть в тебе что-то…
— Отец военный, капитан в отставке.
Федор расцвел.
— То-то я и смотрю! Флотский или десантура? Учил, значит, тебя?
— Есть немного. Из десанта он.
— Заживем! Запрыгивай, поехали, неизвестно, кто к нам на огонек прилететь может.
До бункера мы добрались без происшествий. Первым делом я дал сержанту допуск к резервному пульту, вторым — починил насос, пришлось его полностью разобрать и перекинуть вспомогательный движок с компрессора автобуса. Вода пошла тонкой струйкой, мощности не хватало. По моим прикидкам, худо-бедно, на пятьсот литров в сутки мы могли смело рассчитывать. Для приготовления еды — достаточное количество, умывание это роскошь в нашем положении. Занялся зенитной установкой, в импульснике сгорело несколько катушек. Поразмыслив, выкинул их и переставил соседние. Теперь стрельбу можно было вести всего двумя стволами, зато энергонасыщенность выстрелов немного повысилась. Я был рад и этому, больше ничего поделать нельзя. Федор меня похвалил и выдал шоколадку. Не в смысле награды, а в качестве пайка. Затем сходил и скрутил сиденья из автобусов, детям где-то нужно спать, кровати были, но белья и матрасов на них не было. Профессор и учительницы отнесли их в бункер.
Ребятишек устроили всех вместе, в самой большой комнате, я расположился в соседнем кабинете, кинул куртку на стол, накрылся полой. Температура воздуха стала более-менее приемлемой, надеюсь, что ночью не замерзну. Первоклашки спать отказывались, просились к родителям, некоторые начали всхлипывать, мне было все отлично слышно, двери я закрывать не стал. Потом пришел профессор и одним махом навел порядок. Затем он рассказал детям сказку, даже я уши развесил. Такое в галонете не прочитаешь, количество богатырей и мечей-кладенцов на квадратный метр в его повествовании превосходило разумные пределы в несколько раз. Окончания былины я так и не узнал, спал без «задних» ног.
Утром меня растолкал сержант, стоя рядом с импровизированной лежанкой, он крутил в руках мое ружье.
— Вставай, ехать пора. Второе оружие есть?
— Нет, — я зевнул, прикрыв рот рукой. — Только нож.
— Плохо, вот возьми, — он показал странного вида пистолет.
Такого монстра мне раньше видеть не приходилось, кургузый ствол и утолщение в середине.
— Как пользоваться, и вообще, что это за игрушка?
— Реплика старинного револьвера, друзья на юбилей подарили. Не смотри на вид, дырки сверлит замечательные. Патронов всего пятьдесят штук, береги их, больше взять негде, — он продемонстрировал мне способ перезарядки. — Отдача сильная, это тебе не иглострел. Пока не приноровишься, дальше пяти метров не стреляй, промажешь.
— Понял, — я сунул револьвер за ремень.
Сидя в башенке броневика, крутил ее в разные стороны, следил за небом и местностью. Федор вел «Пенек» проселками, на трассу не выезжал. Зениткой мы быть перестали, радар сразу же отключил, экран пестрил сплошными засветками, «лапша» сделала свое дело. Я не расстраивался, мы не видим — нас не видят. На расстоянии трех километров на открытой местности автоматическое орудие и так могло уничтожить почти любую цель. Оптика была в полном порядке, единственно — меня напрягал способ прицеливания. Этакий маленький штурвал, причем его следовало не вращать, а дергать вверх-вниз, влево-вправо, из-за этого ствол да и сама башня двигались рывками. Семь потов сошло, пока немного приспособился захватывать условные цели в перекрестье прицельной сетки. Проблематично стрелять на ходу, хоть командуй сержанту тормозить перед каждым выстрелом. Поделился с ним своими сомнениями по переговорному устройству.
— Не паникую, парень, надо будет, остановимся. Что видишь?
— Завод уже на горизонте, за тем небольшим холмом. Может быть, пешком сначала пройдемся?
— Не стоит, высаживаться не будем. Если жуки нас заметят, вся надежда на «Пенек», на своих двоих далеко не убежим. Видел, что «летуны» могут?
— Пришлось, одного еле-еле сбил.
— Вот и хорошо. Я теперь тоже холм вижу, едем медленно и аккуратно. Смотри в оба, солдат!
Броневик пополз вперед, я удвоил бдительность. Завод производил впечатление нетронутого, вроде все как и должно быть. Ворота закрыты, будка охраны на месте, людей и машин не видать. Обычно в это время тут все кишмя кишело, но что еще ожидать в войну? Лишь бы сдуру стрелять не начали,
