Выход в открытый космос. Наконец-то.
Алан, правда, предпочел бы условия микрогравитации, было бы смешнее, но вообще и так сойдет. Это же выход в открытый космос.
С самого детства он мечтал надеть пухлый белый скафандр и плыть в космосе, чиня очень важную деталь космического корабля. Героями его детства были Нил Армстронг, Джон Гленн, Базз Олдрин, Юрий Гагарин и Алан Шепард. Он хватал любую книгу о них, которую мог найти в библиотеке, а потом прятал книги от матери, чтобы она не могла их вернуть. Мать умоляла их отдать, упирая на растущие штрафы за просрочку, а потом плюнула и просто заплатила библиотеке за замену книг. Когда ему было шесть, отец принес домой дворняжку и рассказал, что она выглядит точно так же, как советская собака, ставшая первым животным на орбите. Алан ломал глаза над зернистыми черно-белыми фотографиями пятидесятых годов, пока не решил, что отец прав. До этого момента он никогда не хотел домашних животных, но эта дворняжка – которую он, разумеется, назвал Лайкой – стала его постоянным спутником и товарищем по играм.
Сколько выходов в открытый космос совершили они с Лайкой на заднем дворе? Он медленно прыгал, раскинув руки, как космонавты на лунных съемках, Лайка скакала вокруг… пока не замечала бурундука. Он улыбнулся. Если бы она не интересовалась бурундуками, из нее вышел бы отличный космонавт.
Много лет спустя родители признались, что беспокоились о нем, потому что он всегда казался таким одиноким и серьезным. Завести собаку казалось хорошей идеей, но они понимали, что подойдет не любая. И сумели найти правильную.
Он уже учился в колледже, когда в четверг вечером ему позвонила мать и сказала, что Лайка внезапно сдохла. Он тогда запил на несколько дней. Те выходные выпали у него из памяти – друзья говорили, что ему очень повезло.
Алан вздохнул и выбрался из кабины, закрепив страховку на внешней стенке шаттла. «Я в безопасности», – сообщил он Эй’Браю, и люк за ним тут же закрылся.
Джейн ничего не сказала, но он чувствовал, что она просто хотела обеспечить его безопасность, заставляя держать связь с Осьминогом. Он вздрогнул из-за внезапного всплеска эмоций. Черт. Команда НАСА и Рилик наблюдали за всем этим, и теперь все знали, что между ним и Джейн что-то происходит.
Наверняка они и так подозревали, но он бы предпочел, чтобы дальше подозрений дело не ушло. Хватит и того, что Джейн постоянно на него смотрит. Это раздражало и смущало его, и он совсем ничего не понимал. Он устал думать об этом.
Ему нечеловечески хотелось разорвать связь и просто сделать свою работу. Она сможет наблюдать за ним через внешние камеры. Ей совсем не нужно лезть к нему в голову. Но он обещал.
Он посмотрел вниз. Атиелла казалась серым шариком грозовых облаков со слоями светящихся газов – сине-зеленых вблизи, выцветающих до белого тумана, увенчанных золотой аркой. То и дело сквозь дырки в облаках мелькали океаны и земля. Сектилия выглядела примерно как огромная Земля где-то вдалеке, тень Атиеллы закрывала примерно треть ее поверхности. Планета просто висела в воздухе, в миллионах километров от него. Невероятное зрелище. А вокруг него стояла чернейшая чернота, усыпанная звездами – как будто кто-то рассыпал коробку с блестками.
Ладно. Хватит романтики. Пора работать. Как и у большого корабля, из корпуса шаттла торчали разные выступы. Они были достаточно прочными, чтобы за них цепляться, хотя вообще-то должны были отводить тепло и перенаправлять воздушные потоки при движении.
С момента высадки на «Цель» его навыки скалолазания пригодились не единожды. Он осторожно полз по поверхности шаттла, пока не кончился страховочный линь. Тогда он закрепил новый, соединил его с первым и продолжал движение, пока не добрался до моторного отсека.
Он четырежды проверил двигатель до отправления. Он не представлял, что могло сломаться, но сейчас все запустит в два счета.
Он принял наиболее удобное положение – повис на страховочном лине, держась одной рукой и одной ногой за корабль. Гравитация тянула его к поверхности Атиеллы, но это совсем не мешало.
Он направил налобный фонарик на люк и вставил специальный инструмент в отверстие, которое открыло бы отсек. Налег на него со всей силы. Пришлось попробовать раза три – все мышцы горели, пару раз его отбрасывало в сторону при этом движении, но наконец люк щелкнул и распахнулся прямо ему в лицо. Впрочем, Алан знал, что так и будет, поэтому держался как следует. Внутри было темнее, чем должно было быть. Что-то идет не так. Он присмотрелся. Что за…
Твою мать! Он дернулся прочь, сразу же потеряв опору. Теперь он болтался на веревке, раскинув руки и ноги.
«Алан!» – закричала Джейн у него в голове. Он не смог понять, кричала ли она через микрофон или через ментальное соединение. Он не видел ее, но ощущал ее чувства. Она вскочила с кресла пилота и потянулась к декомпрессионной маске, как будто готова была выскочить наружу спасать его.
– Вашу мать, я в порядке! – крикнул он в микрофон костюма, брызнув слюной. – Да успокойтесь вы там!
– Сам успокойся! – заорала она в ответ. Голос у нее был злой и при этом дрожал.
Он вдруг собрался и посмотрел на серый мраморный шар под собой. Дышать стало тяжело.
Она действительно испугалась. Осьминог не стал ничего смягчать. Она плакала. Она задерживала дыхание. У нее все мышцы напряглись. Удивительно, как работала эта связь, причем в обе стороны. Раньше он этого не замечал – наверное, потому, что так на нее злился. Он сглотнул. Она очень жалела о произошедшем и беспокоилась за него. Очень.
Она… черт.
