прогоняя воспоминания, и увидела перед собой мужчину в таком же плаще, как у Эалин.
– Пойдем, все ждут тебя, ученица, – сказал он, жадно рассматривая ее глубоко посаженными глазами. – Так удивительно видеть здесь живущего… Чудеса Рощи… я Генрих, – назвался мужчина, с трудом отводя от нее глаза.
– Юли, – смущенно ответила девочка.
Генрих кивнул, взял ее за руку и повел к центру плато, где встали кругом семь фигур, закутанные в серебряные плащи. Когда Юли приблизилась, взволнованный шепот вихрей превратился в гомон.
– Живая! Кто привел к нам живую? – негодующе кричала женщина с длинными темными волосами, рассыпавшимися на груди.
– Свежую, теплую, вкусную, – пробасил крупный мужчина, бросив на Юли отливающий алым взгляд из-под низко надвинутого капюшона.
Старуха по имени Матильда визгливо хохотала, вскидывая в воздух ладони.
– Газул проголодался! – вскрикнула она, отскакивая в сторону, жутко гримасничая и плюясь. – Беги, пока твоими крылышками не захрустели, дитя!
Юли отступила было, но за ее спиной стоял Генрих, безучастный к тому, что говорилось, в его глазах отражалась только скука.
– Прошу вас, друзья мои! – Ровный голос Эалин разнесся над плато, и собравшиеся нехотя умолкли. – Сегодняшний круг посетила гостья. Вы правы, не в наших правилах приглашать живущих… Но эта девочка особенная. Она ступила на путь Ле?карства.
Эти слова возымели странное действие. Злобный гигант разочарованно буркнул и отошел подальше, усаживаясь прямо на камни. Генрих понимающе заулыбался, даже безумная Матильда оборвала свой визгливый смех.
Женщина с тяжелыми волосами шумно вздохнула, ее тонкие ноздри затрепетали. Скользящим шагом она подошла к Юли, продолжая словно принюхиваться к чему-то. Юли робко улыбнулась ей. Женщина протянула ладонь с длинными, тонкими пальцами и бесцеремонно схватила девочку за подбородок.
– Нинель! – предостерегающе вскрикнула Эалин, но женщина никак не отреагировала.
– Я знаю, кто ты… – прошипела она, всматриваясь в запрокинутое лицо Юли. – Эта мерзавка… Она выращена ею! – Нинель распрямила плечи и с блеском негодования в глазах оглядела остальных. – Кто привел сюда воспитанницу… Феты? – Имя она произнесла с отвращением и сплюнула на камни.
– Время ли помнить старые счеты? – мягко начала Эалин, подаваясь ближе к ним.
– Кто позвал ее сюда? Кто посмел так оскорбить меня?
– Это был я, милая, – донесся глухой, дрожащий голос с противоположной стороны круга.
Там, покачиваясь на ветру, кутая тощие плечи в плащ, стоял старик, седой как лунь, опирающийся на палку с изогнутым верхним концом. Под локоть его держала девочка, маленькая и худенькая, из-под капюшона виднелись две ее тоненькие косички.
– Хаска, внученька, подведи меня к нашей гостье, будь так добра, – прошамкал старик, и девочка осторожно повела его вперед.
Небо озарилось особенно яркой изумрудной вспышкой, и Юли сумела разглядеть безобразный шрам на сморщенном старческом лице и то, как тяжело вздымается тощая грудь и дрожит рука, сжимающая клюку. Когда старик приблизился, девочка почтительно наклонила голову.
– Ну, здравствуй, дай-ка я на тебя погляжу. – Старик осторожно прикоснулся к ее щеке. – Ни капли крови Феты, но вся ты – она. Как же затейливо плетется вязь, да, девочка?
– Фета была моей названой бабушкой, – принялась лепетать Юли, – она вырастила меня в…
Старик прервал ее легким движением свободной руки:
– Знаю, знаю… Я – Корбун, милая. Старость пришла ко мне раньше смерти. Рад, что ты здесь, девочка, среди пламенного круга.
Он взмахнул широким рукавом, привлекая внимание остальных.
– Друзья мои, перед нами и правда Лекарь, – сказал старик неожиданно сильным, глубоким голосом. – Давно эта проклятая земля не дарила нам радостей, род наш зачах, обратившись в пепел и пыль, так возрадуйтесь хоть сегодня. Роща наделила эту девочку силой, в которой так нуждаются страждущие мира после Огня…
– А мы не нуждаемся в силе? – возмущенно спросила Нинель. – Роща забыла о нас, лишила своей милости… Мы, как неупокоенные души разбойников, приговорены бездумно кружить над пустыней, пока девчонка обретает нашу былую мощь? Этому радоваться ты призываешь нас, Корбун?
Старик осуждающе поглядел на нее и ничего не ответил.
– Вставай же в круг, дитя! – обратился он к Юли. – Твое место рядом с Эалин и Генрихом, которые, как и ты, наделены силой благого спасения.
Девочка в растерянности замешкалась, над ее головой все вспыхивало и мерцало небесное сияние, а сердце билось с ним в унисон, кружа голову, сбивая с толку.
– Вы тоже Лекари? – спросила она стоящего позади нее Генриха.
– Были ими, – кивнул он. – До Огня.
– Поспеши же, девочка! – Эалин отступила на шаг, чтобы Юли могла встать с ней рядом. – Как только сияние потухнет, грань между прошлым и сегодняшним снова станет непреодолимой для нас. Ночь не так длинна, как хотелось бы, а мы должны рассказать тебе все, что ты должна узнать.
