способной на сострадание?
«Ты ненавидела девочку только за то, что она таскается за Лином. А что бы ты сделала, если бы узнала, в чем действительно она виновна?..»
Гнусный голос твердил это не переставая. И был он не голосом Рощи, не мыслями Алана, переданными ей через пески. Она сама говорила это себе, зная, что на деле Фета была права. Вернувшись в Город, Алиса невзлюбила дочь Томаса. За легкость, с которой та вошла в их жизни, за дар, чуждый ее собственному, за близость к Лину, за откровенную нежность с ним, за родство с Вожаком, который так любил дочь все эти годы. Той отеческой любовью, что была Алисе неведома.
– Тебе больно? – послышался шепот Алана, словно тот находился совсем рядом.
– Да, – выдохнула Алиса, надеясь, что он услышит ее через песок и ветер.
– Он обидел тебя?
– Нет, Лин ни при чем.
– Просто ты не хочешь возвращаться ко мне, да? – спросил Алан дрогнувшим голосом, или Алисе просто хотелось так думать.
– Неважно, что мы хотим, правда? Сейчас есть только долг, и никаких желаний.
– Я не стану тебя принуждать…
– Ты? Может быть… Но Роща выбрала меня Жрицей, и мое место рядом с тобой.
– Это делает тебя несчастной, – тихо выдохнул Алан.
– Нет, все не так. – Алиса сжалась от невозможности вместить в слова все чувства, что сейчас бушевали в ней. – Мне сложно оставлять за спиной людей, которые мне дороги. Но я знаю, что так правильно. Знаю, что там меня ждешь ты. Что рядом с тобой мое место. Потому я и лечу.
– И тебя не нужно неволить? – повторил Алан ее же слова.
– Нет. Я буду с тобой, как мне и предначертано. И это мой выбор.
Сказанное далось ей нелегко. По спине пробежала струйка холодного пота, крылья на мгновение перестали быть опорой, и Алиса рухнула в воздушную яму. Крылатой показалось, что она разобьется сейчас. Одна острая вспышка боли – и не будет больше мук выбора, тягостной печали расставания. Лин смирится с потерей, а Юли всегда будет рядом с ним и сможет его утешить. Всем стало бы лучше со временем.
– А как же я? – прозвучал у нее в голове голос Алана, похожий на далекий шелест ветра в кронах Рощи.
Алисе почудилось, что она видит оазис, все еще скрывающийся в ущелье где-то впереди. Как одиноко там стоит тонкое деревце, как жухнет трава у его корней.
Сама того не понимая, в эту минуту Алиса окончательно решилась принять свою судьбу. Она выпрямила спину, позволяя крыльям раскрыться во всю ширину, и устремилась вперед.
– Очень скоро я приду к тебе, – прошептала она, обращаясь к Дереву, что нуждалось в ней сильнее всех прочих.
Ущелье открылось им в первых сумерках. Алиса опустилась на рыхлый песок, и от вида земли оазиса, от запаха здешнего воздуха, свежего, но все-таки терпковатого, у нее слегка закружилась голова. Они так долго летели сюда. Дни и ночи в пустынном мире, отмеченные потерями и страхом, наконец завершались на благодатной земле. В горле предательски запершило, когда рядом с ней приземлилась Сильвия.
Глаза девушки влажно блестели в неверном свете зашедшего солнца.
– Это здесь? – чуть слышно прошептала Крылатая, словно громкие звуки могли спугнуть удачу.
Алиса только кивнула, крепко сжимая ее локоть в дрогнувшей ладони. Они стояли рядом, плечом к плечу, когда к ним присоединился Сэм. Он сделал пару решительных шагов в сторону ущелья, но потом замер и обернулся.
– И туда можно просто войти? – спросил он, недоверчиво оглядываясь. – Просто сделать шаг… и ты там?
– Представляешь? – улыбнулась Алиса.
– С ума сойти можно, – выдохнул за ее спиной Лин, который аккуратно приземлился чуть в стороне, помогая Юли удержаться на ногах.
– Что там? – нетерпеливо спросила девочка.
– Пока мы стоим рядом с ущельем. Чувствуешь, как пахнет?
Юли шумно вдохнула воздух, помолчала и улыбнулась.
– Как от бабушки… пряно и сладко.
– Это живая земля, – сказала Алиса. – Трава, мох, вода… Все там.
– И что же мы тогда стоим на проклятом песке? – хмуро поинтересовался Освальд, зависая в воздухе.
– Он прав, Жрица, – заметил Корбун, который появился перед ними, слабо мерцая серебром. – Ты привела свой народ к Роще. Не нужно робеть на пороге. Вот он, ваш новый дом.
Мурашки пробежали по рукам Алисы от этих слов. Она сглотнула комок, вставший в горле.
– А вы? Пойдете с нами?
Старик покачал головой:
