не прав в этом? Тогда поправьте меня.
– Прав. Ты на этой земле не только боярин, но еще и херсир, – высказался воевода.
– Ну-ка, Гунарович, напомни присутствующим, может, не знает кто, что значит слово такое – херсир.
Удивленно подняв брови вверх, будто хотел спросить: «Неужели среди присутствующих находятся тупые, не знающие элементарного», Улеб осклабился:
– Херсир – это военный предводитель населения округи.
– Воевода, ты уже сколько на Руси живешь? Давно обрусел, варягом стал, вон оселедец свой и усы краской подкрашиваешь, а до сих пор в вере своей между Перуном молниеруким и Одином – отцом дружин мечешься. Лебединую дорогу да фьорды все вспоминаешь! – подал голос Вестимир.
– Да разве в этом дело, Вестимир? Я так понял, что все считают, что, уничтожив пришлых ворогов, пора успокоиться. А ведь все только начинается. – Монзырев с силой приложился ладонью руки о стол. Поднялся с места, возвышаясь над всеми. – Ан, нет. Нам потребно на восток двинуть силы. Перекрыть границу кочевникам, идущим с обозами и полоном.
– Да что ж мы, сотни по тропам поведем?
– Ну что за жизнь пошла, как выйти из ситуации блокады? – молвил в сердцах Андрюха. – Куда взгляд ни кинешь, всюду жопа, жопа, жопа.
– Х-ха, – хмыкнул с сарказмом Монзырев. – А значит, выход все же есть. А и по тропам, так что ж. К тому ж многие забыли, что у нас лодьи имеются. Рыжий, проведешь драккар в верховья реки?
– Проведу, хевдинг, и хирд на веслах ходить я поднатаскал. А ежели Ньерд юго-восточным шелоником в парусах поможет, домчим, – в свою очередь вскочил с лавки Рагнар Рыжий. Глаза его в предчувствии боя чуть ли не огнем горели.
– Вот одну сотню и переправим. Но это пешее войско. Вторую сотню того же Вторушу озадачим на лошадях провести. Выделим ему долю с добычи. Соберем в верховьях рек Псела и Оскола броневой кулак, и ни один обоз через нас не пройдет. Хрен они у меня с этого набега что поимеют, а нам новые люди нужны, границу крепить, дружину увеличивать.
– Сам поведешь? – спросил Вестимир.
– Сам с конной сотней пойду. Улеб с Рагнаром с другой сотней поплывут. Ты, Вестимир, на хозяйстве останешься. Народ поставишь завалы разбирать, крепость латать, так что работы и тебе хватит. Начало лета, подумай, чем можно землю засеять успеть.
– Подумаю.
– Вот и славно. Всем готовиться к походу, завтра поутру выступаем.
Отцы-командиры дружно вышли, наделенные заботами. В светлице задержались Монзырев с Андреем, задумчиво сидевшим, привалившись к стене.
– О чем задумался, детина?
– Как там наш Сашка, жив ли?
– Я так думаю, что скоро увидимся. Он тоже в район границы вскоре свой отряд выведет.
– Вот-вот, как бы не получилась ситуация, какая с нашим прежним замполитом, Григоричем, имела место быть.
– Что там за ситуация такая?
– Василенков Семибратову как-то рассказывал, а я услышал. Дело еще в Афгане было. Григорич тогда еще майором ходил, в должности замполита одного из подразделений ГРУ. Захватили тогда духи в одной из провинций водокачку и перекрыли крантики на подачу воды народонаселению. Вызвало начальство высокое нашего Григорича пред ясны очи и поставило задачу – уничтожить басмачей и подать так необходимую городу воду.
– Почему ему? Он ведь не командир.
– Командирам иногда тоже отпуска полагаются. Короче, разведка обследовала местность, составили план действий, и все в спешке, все на живую нитку. Стемнело. Начали операцию. В суматохе ожесточенного боя все же определили, что противник силен. Уперлись рогом, окрысились и взяли водокачку. В процессе зачистки поняли, что боестолкновение было не только с душманами, а еще и со спецназом ВДВ, которому его начальство тоже аналогичную задачу поставило, только состыковаться между собою не удосужилось. Вот ночью и колошматили и духов и друг друга. С обеих сторон потери, наши троих потеряли, ВДВэшники – шестерых. Душманов положили немеряно. После операции из Москвы звездюлина прилетела, как водится, и не простая, а с вызовом кадра, командовавшего подразделением, аж перед ясные очи самого Язова. Ну, Григорича бортом в столицу. И вот стоит в приемной министра, ждет, когда ему яйца отрывать будут, сам на себя не похож. Один из порученцев маршала, в годах мужичок, еще в войну отечественную с Язовым служил, заметив бледного, как полотно, майора, с планками орденов на кителе, сжалился: «Сынок, ты, как зайдешь, не сюсюкай, не любит он этого, все-таки военный. Докладывай четко и ясно, формулируй ответы расторопно, тогда проскочишь».
Зашел строевым шагом в огромный кабинет с дубовыми столами размером с КамАЗы, четко представился. В ответ:
– Ну что, майор, доложи, как людей положил и операцию чуть не просрал?
От заданного требовательным, грозным голосом вопроса Григорича переклинило, и какие бы после этой первой фразы вопросы маршал не задавал, ответ был один, но четкий и громкий:
– Товарищ маршал Советского Союза, спецназ ГРУ поставленную боевую задачу выполнил.
