– Николаич, команди-ир! – стремительно приближаясь, заорал до боли знакомым голосом лысый предводитель неизвестных всадников, обросший щетиной колючек на щеках и бороде при длинных вислых усищах. – Своих не признал?
– Сашка! – вырвался крик Монзырева.
Приподнялся в стременах, обозрел прибывших, стараясь в короткий срок просчитать, кто остался в степи навсегда, кого не дождутся родные. Расплылся улыбкой через строй пешцев и телег.
– Выскользнул, чертушка?! Ладно, не до тебя. Все потом. Спешивай своих, становитесь в строй к воеводе.
Спешившись прямо в телегу с барахлом, спрыгнул с нее в скопление пеших воинов, Сашка протиснулся к варягу, обнял деда.
– Здорово, воевода! – похлопал старого ладонями по еще крепкой спине. – Кого мочить будем?
– Сами еще не разобрались. Идут в сторону степи. Наш-то, сокол ясный, решил не пропустить.
– Эт правильно! Чем больше сейчас сверх плана на гора трупаков дадим, тем их меньше в следующем году к нам гостить пожалует!
– Балабол!
Все отчетливее слышался приближающийся топот копыт большого числа лошадей. Вскоре, за празднично-зеленой полосой неприметной травы показалось войско, идущее плотным строем, со стягом, развевающимся над ним. Уже можно было разглядеть хорошее единообразное оружие у воинов, длинные боевые копья, прямые мечи, дальнобойные луки из турьих рогов, булавы, секиры. Увидав противника, выстроенного в боевой порядок, воинство встало в отдалении.
– Батька, кажись, наши! На печенегов не похожи, – подал Мишка голос.
– Вижу уже.
К Монзыреву подскочил Андрей.
– Командир, вон то мурло я знаю, – указал пальцем на витязя в красивом дорогом корзне, покрывавшем кольчугу. – Это наместник Курский, боярин Вадим Всеволодович.
– Да ты, что? Ну, так поехали встречать. Представишь меня. Хорошо вовремя разобрались, чуть своих не угондошили.
Нервное напряжение стало помаленьку отступать.
– Улеб! В седло садись. Твоего прежнего работодателя встречать выдвигаемся.
Четверо всадников рысью погнали лошадей навстречу русскому воинству, непонятно с какой целью прибывшему на границу княжества. От прибывшей славянской дружины навстречу четверке воев выехали десятка полтора всадников в добротных доспехах – сопровождение боярина Вадима. Обе процессии встретились посередине поляны, оставив позади свои боевые порядки.
– Кого я вижу! Никак это ты, старый варяг Улеб?! – первым воскликнул курский боярин, улыбаясь в свою курчавую бороду. – Ба-а! И купец с тобой. Вот уж кого не ожидал увидеть, так это вас.
– Так ведь и мы не чаяли встретить дружину наместника в пограничье, – откликнулся на слова Вадима Андрей.
Хоть и встретились в поле люди славянского корня, но, чувствуя у себя за спиной силу, Андрей и в речи своей не захотел выглядеть перед курянами бедным родственником.
– Тем паче, я тебе, боярин, при встрече баял, что не купец я, а воин, чай, запамятовал?
– Прикуси язык, недоросль великовозрастный. На звездюлину нарываешься? Как домой вернемся, я тебе клистир на задницу быстро организую, – видя, как после сказанного боярин темнеет лицом, тихо сделал внушение Андрею Монзырев. – Здрав будь, наместник курский. Рад видеть тебя на землях пограничья. Я, боярин родовой у кривичей, владетель городца Гордеева, Гордей Вестимирович.
– Здравствуй, боярин, я уж понял, кто ты есть.
Оба с интересом разглядывали друг друга. Серебряная цепь на шее боярина глухо постукивала по железу панциря. В левой руке овальный красный щит с медным умбоном посередине, у левой ноги из-за щита выглядывали ножны длинного прямого меча, за пояс заткнута тяжелая булава, на высоком шлеме подрагивали в такт конскому топтанию разноцветные перья, искусно расшитое корзно дополняло богатство воинского наряда. С другой стороны, приезжий боярин видел перед собой небогато одетого в кольчугу, уже прорванную в двух местах, варяга с длинным клоком волос, заправленным за ухо, открытым лицом, ухоженные усы спускались по обеим сторонам бритого подбородка. Боярскому званию в облике Монзырева соответствовало только оружие, но и оно было без каких-либо украс.
– Вот уж не думал, что кривичами варяг управляет. То-то Улеб к тебе сбежал. Как живешь, Гунарович? Не жалеешь, что ушел от меня?
– На жизнь не жалуюсь, Вадим Всеволодович. С боярином Гордеем спокойно, конечно, не поживешь, но жить у него интересно и нескучно.
– Ну-ну! Стегги-то с тобой?
– Нет больше Стегги. Пирует сейчас в небесной дружине.
– Давно?
– Да, дней уж десять как. Хорошая смерть! Орду-то мы уполовинили. Не дали большому числу поганых на Русь войти.
– Как так? У стен Курска с большой ордой мы бились, отогнали ее, не дали печенегам разгуляться.
