– Светлый князь, боярин Олесь передает. Ощущается негласный надзор за нами, почти незаметный.
– Откуда?
– Кажись с правого берега. Не то охотники полюют зверя, не то наворопники чьи-то пригляд ведут. Боярин говорит, чтоб были наготове, вдруг нападут.
– Вряд ли. Слишком отряд у нас большой, а в этих местах воев мало. Смерды меч в руках держать не приучены, да и незачем им это. Скажи боярину, пусть продолжает движение.
– Слушаюсь.
Князь обернулся к скакавшим за возком гридням. Поманил одного к себе.
– Передай боярину Воиславу, пусть вперед скачет, верст за пять отсель место для ночлега ищет.
– Добро, государь.
Гридень, развернув коня, умчался в середину обоза.
– Не рановато ли, князюшка? Солнце еще высоко.
– В самый раз, Твердятич. Пока доедем, завечереет.
По правому берегу было уже явно замечено присутствие людей. В голову пришло ощущение, что не по граничным со степью землям несут сани, а по селищам и городкам в центре княжества. Головной дозор остановил сани-розвальни с двумя смердами, сидевшими в ворохе сена и без страха перед воинством съехавшими с берега на речную дорогу. Они тоже следовали в том же направлении, что и двигавшийся обоз. Рядом с ними гарцевали всадники во главе с боярином Воиславом, ожидая приближения княжеского возка. Возница сделал небольшой крюк, останавливаясь у розвальней. Проезжие селяне, поснимав шапки, кланялись.
– Вот, светлый князь, эти смерды утверждают, что отсель недалече селище по реке.
– А сами-то путь куда держите? – задал вопрос князь.
– В новый городок едем, светлейший князь. Дочь занемогла, вот с зятем за ведуньей едем. Она там, сказывают, у боярина гостюет в сю пору.
– Странно. Боярин принимает в гости ведунью. Что на свете белом делается, а-а, Твердятич? Скоро холопы головы поднимут, прав запросят.
Старый смерд мотнул бородой, но глаз на самого князя не поднял, молвил вскользь:
– В городке нет холопов, там только вольные людины живут, светлый князь.
– О как! Ну а боярин, каков из себя будет, что за человек?
– Хозяин.
– Ну, и?
– Я и говорю, хозяин пограничья.
Что вызнаешь у убогого? Князь, не вставая с нагретого места, ногой двинул по облучку ездового. Обоз тронулся дальше. Мороз ослабел, а вместо ожидаемого погожего дня пошел обильный снегопад. Одним словом, такая она русская зима.
Версты через три голова обоза практически уперлась в стоящий передовой дозор. Князь прямо с возка вскочил в седло подведенной лошади, пришпорив ее, окруженный гриднями, умчался вперед.
Дозор выстроился поперек реки, ощетинился в сторону берегов, готовый к отражению любого нападения. Впереди дозора князь еще издали узрел большое скопление оружных воев на лошадях, стоявших в строю вдоль русла реки по правую сторону относительно берегов. Даже на первый взгляд было видно, что количество воинов больше чем в два раза превышает его дружину. В начале построения перед воями стояли двое спешенных, судя по всему, старшие в пришлом воинстве. Одеты были по-зимнему, но без доспехов, из оружия только мечи на поясах, вместо шоломов – меховые шапки.
Из-за высоких холмистых возвышенностей по правому берегу реки, будто почувствовав поживу, в небе появилась большая стая черных птиц. Вороны совершали плановый облет своей территории, их интерес привлекло противостояние людей внизу, которое при удачном стечении обстоятельств могло обернуться войной, а значит, и пропитанием для них со стороны неудачников. Стая, пролетев, расселась на голых ветвях деревьев противоположного берега, издали контролируя ситуацию.
– Что делать, князь?
– Если б хотели, давно б напали. Видимо, просто нас ожидают. Ладно, чего стоять, за мной.
Князь тронул пятками бока лошади, двинулся вперед. Его тут же окружила охрана, а к дозору, со стороны обоза, прибывали все новые и новые воины дружины.
– Рад приветствовать в пограничье светлейшего князя Черниговского. Пусть будет благословенна дорога, приведшая коня твоего на порог дома нашего. Я боярин родовой у кривичей, Гордей Вестимирович, привел дружину сопроводить тебя и выказать свое почтение. – Монзырев, сняв шапку, в поклоне склонил голову перед всадником, гордо восседавшим на лошади перед ним.
Князь заинтересованно разглядывал человека одного с ним возраста. Открытое, доброжелательное лицо, длинные усы и чисто выбритые подбородок и щеки. Длинные светлые волосы были увязаны сзади. Щеголеватая одежда сидела на нем, как вторая кожа. Рядом с боярином, сняв шапку и держа ее в
