откроют, и успела бы перевести дух и вытереть пот со лба. Но она слишком долго ходила вокруг да около. И пришло время говорить прямо. Даже если со лба пот течет.
– Я с твоей сестрой пообщалась, – сказала она.
Он расстроился еще больше:
– Насчет чего?
– Ну, для начала узнала, что у тебя сестра есть.
– Ну это ж ни от кого не секрет.
– Ну, это-то нет.
Он расстроился сильнее:
– И что она тебе сказала?
– Что ты спас мне жизнь. Когда я убила Эдвала.
Он вздрогнул:
– Я же велел ей ничего не рассказывать!
– В общем, она все равно рассказала.
– Так. Может, в дом зайдешь? Если хочешь, конечно.
И он отступил от двери, и она прошла за ним в темный коридор. Сердце стучало сильней и сильнее.
– Не стоит благодарности.
– Нет, – ответила она. – Стоит.
– Я ж не хотел совершить… ну, благородный поступок и все такое. Просто хотел сделать… ну, правильно все сделать. Но я все колебался и все никак не мог решиться, а потом все равно все испортил…
Она шагнула к нему:
– Ты ходил к отцу Ярви?
– Да.
– Отец Ярви спас мне жизнь?
– Да.
– Тебя не взяли в поход из-за этого?
Он пожевал губами, словно пытаясь потянуть время и найти отговорку, отпереться от этого – но не сумел.
– Я все хотел тебе рассказать, но…
– Такой, как я, пожалуй, расскажешь…
– Да и я говорить не мастак…
И он откинул волосы и поскреб в голове так, словно она болела:
– Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Это было бы нечестно.
Она растерянно поморгала:
– Значит… ты не просто рискнул всем, чтобы спасти мою жизнь. Ты еще и молчал, чтобы я, видите ли, себя неудобно не чувствовала.
– Ну… можно и так сказать. Наверное.
И он поглядел на нее исподлобья, и глаза его блестели в темноте. И снова этот взгляд. Жадный такой, словно он смотрит и не может насмотреться. А ведь она пыталась вырвать с корнем все эти надежды, и вот они снова расцвели, и снова все в ней всколыхнулось, сильней прежнего.
Она сделала маленький шажок ему навстречу:
– Прости меня.
– Тебе не за что просить прощения.
– Есть за что. За то, как я с тобой обращалась. На обратном пути. Ну и на пути туда тоже. Прости меня, Бранд. Я еще никогда не чувствовала себя такой виноватой. Я вообще никогда не чувствовала себя виноватой. Придется над этим поработать. Прости… я тебя тогда… неправильно поняла.
Он молчала стоял. И ждал. И смотрел. И вообще, вообще никак не пытался помочь!
Ну? Просто возьми и скажи это. Неужели это настолько трудно? Ты ж людей убивала! Ну! Скажи это!
– Я перестала разговаривать с тобой… потому что…
Как же трудно слова выговаривать, словно наковальни из колодца тащишь!
– Я… мне…
Словно по тонкому льду идешь, и не знаешь, выдержит ли лед следующий шаг или провалишься в полынью с концами.
– В общем, мне…
