– Я всегда хотел стать воином. Чтоб в песни попасть. И на ладье в поход отправиться.
И Бранд посмотрел, как ссорятся Одда с Доздувоем, оба согнутые под весом корабля, и как хмурится, глядя на обоих, Фрор. И улыбнулся.
– Я, конечно, надеялся на команду поблагороднее, но что поделать, семью не выбирают.
Боль уменьшилась, а листочек отца Ярви, похоже, развязал ему язык.
– Мать умерла, когда я был маленький. Сказала, что нужно творить добро. А отец не хотел, чтоб я с ним жил.
– А мой отец умер, – сказал Колл. – Давно уж.
– Ну что, теперь у тебя есть отец Ярви. И все эти братья!
И Бранд поймал взгляд Колючки. Она заметила это, нахмурилась и отвернулась к деревьям.
– Ну и Колючка тебе теперь сестра, вот.
Колл ухмыльнулся:
– Сомневаюсь, что это удача.
– А с удачей завсегда так. А Колючка… она, конечно, та еще зараза, но помяни мое слово – она голову сложит за любого из нас.
– Да уж, ей нравится драться.
– Да уж.
Колеса заскрипели, повозку тряхнуло, все заорали друг на друга – держи, тяни, словом, все как обычно. Тогда Колл тихо спросил:
– Выходит, ты… брат мне?
– Ну это… выходит, что да. Если тебе подойдет такой брат-то…
– Да ты на меня посмотри – из меня тоже брат тот еще…
И парнишка пожал плечами – мол, тоже мне, ерунда какая.
Но Бранду почему-то показалась – нет, не ерунда. И что все это очень, очень важно.
Они дернули в последний раз, и «Южный ветер» соскользнул в бурные воды Запретной. Все сипло заорали от радости.
– Рехнуться можно, мы сделали это! – крикнул Бранд, не веря глазам своим. – Ведь правда ж дошли, а?!
– Ну да. Можешь потом внукам рассказывать: я протащил корабль через верхние волоки.
И Ральф обтер пот со лба здоровенной ручищей.
– А теперь – на весла! – заорал он, кладя конец веселью. – Грузимся, и ходу! До заката еще несколько миль пройдем!
– Подымайся, лодырь!
И Доздувой снял Бранда с повозки, как перышко, и поставил на ноги. Ноги держали некрепко.
Отец Ярви поговорил с главным возницей на каком-то странном языке, а потом оба они расхохотались и обнялись.
– Что он сказал? – спросил Бранд.
– Берегитесь коневодов, – ответил отец Ярви, – ибо они дикари, безжалостные и кровожадные.
Колючка покосилась на волов, которых наконец-то распрягли.
– И что смешного?
– А я спросил его, что он говорит коневодам, когда тащит их груз.
– И?
– Берегитесь Людей с Кораблей, ибо они дикари, безжалостные и кровожадные.
– А кто такие Люди с Кораблей? – спросил Колл.
– Это мы, – ответил Бранд и, морщась от боли, полез на борт. – Это мы.
Болела каждая связка, и каждый сустав болел, и он, согнувшись как столетний старик, брел к своему месту на корме. Дойдя, он плюхнулся на рундук – Колючка как раз вовремя подставила его под задницу.
– Ты уверен, что сможешь грести?
– Не боись, не отстану, – пробормотал он в ответ, хотя даже разогнуться стоило героических усилий.
– Да ты и не поломанный-то от меня отставал, – фыркнула она.
– Смотри, как бы тебе не отстать от меня, зуборотая.
За их спинами стоял Ральф.
– Пойдешь на мое место, парень.
– Куда это?
Ральф кивнул на рулевое весло:
– Сегодня у руля постоишь.
