очень юна. На нее легко произвести впечатление. Она слишком наивна. Ей еще предстоит многое узнать о том, как на самом деле устроен… мир. Как вы понимаете, я должен быть осторожен. Как вы понимаете, нужно подождать. Терпение и еще раз терпение. Для страны, столь большой, населенной столь многими народами, переправа через бурливую реку, какой является всякая передача власти, может оказаться… непростой. Мы пришлем за вами… во благовремение.
Ярви поклонился:
– Конечно, ваша милость. Могу ли я спросить, когда?
Герцог отмахнулся длинными пальцами:
– Во благовремение, отец… как вас там…
– Ярви, – прошипела мать Скейр.
Колючка не была дипломатом, но даже она поняла, что это значит – никогда.
Мать Скейр ждала их в длинной галерее, вдоль стен которой выстроились статуи. За ее спиной маячили двое воинов – хмурый ванстерец и здоровенный парень из Нижних земель с рожей как каменная плита. Настроение располагало к ссоре, и Колючка злобно уставилась на них, но парни, похоже, были сами не промах и глаз не опускали.
Служительница тоже выглядела весьма решительно.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, отец Ярви.
– А я вот тебя не ожидал увидеть, мать Скейр.
Хотя по тону сразу стало понятно: ничего неожиданного оба здесь не видят.
– Мы оба прибыли издалека. Я полагал, что ты должна быть рядом со своим королем Гром-гиль-Гормом. Он нуждается в тебе. Кто же еще убедит его идти путем Отче Мира – жаль будет, если Матерь Война увлечет короля к его погибели в Гетланде.
Взгляд матери Скейр стал еще холоднее – хотя куда уж больше, она и так в пол глазами вмораживала.
– И я была бы рядом с ним. Но праматерь Вексен отправила меня с важным поручением.
– Высокая честь.
Уголок губ отца Ярви слегка приподнялся в усмешке: еще бы, оба знали, что это «поручение» – обычная ссылка.
– О, в таком случае, ты, должно быть, и впрямь угодила праматери – иначе с чего бы ей тебя сюда отправлять. Говорила ли ты об интересах своей страны? Интересах своего короля и народа – как обязан поступать каждый служитель?
– Я поклялась – и я держу клятву! – рявкнула Скейр. – Верный служитель исполняет волю праматери!
– Верный раб, ты хотела сказать.
– О, ты у нас большой знаток по части рабов. Как, поджили ссадины от ошейника?
Улыбка Ярви стала очень натянутой:
– Вполне.
– Да что ты? – Скейр наклонилась к нему и злобно оскалилась. – Я б на твоем месте быстро собралась и поплыла обратно к морю Осколков. А то, глядишь, новые ссадины заработаешь.
И она решительно двинулась прочь, едва не задев Ярви плечом. Ванстерец с дружком двинулись следом, правда, они с Колючкой успели напоследок обменяться мрачными долгими взглядами.
– Она нам еще подгадит, – прошептала Колючка.
– Да.
– И она в милости у герцога.
– Да.
– И они ее прислали сюда давно.
– Да.
– Значит… значит, праматерь Вексен разгадала твои планы! Опередила тебя!
– Да.
– Чо-то мне кажется, что никакой аудиенции нам не дадут.
Ярви кисло улыбнулся и сказал:
– Видишь? А говорила – я не дипломат, я не дипломат…
Старые друзья
Боги, как же быстро она теперь двигалась! Бранд уже раза в два лучше дрался, чем раньше, и все из-за их тренировочных поединков. Но с каждым днем она совершенствовалась, а он – он безнадежно отставал. Он чувствовал себя неповоротливым хряком, всегда на три шага позади. Один на один он больше не мог ее одолеть, неважно, на земле или на палубе. Даже если рядом двое друзей стояли, все равно казалось, что их слишком мало.
