комнате гуляло эхо.
– Что ты здесь делаешь, Сумаэль?
– Встречаюсь со старыми друзьями, – и она с улыбкой откинулась в кресле, положив ногу в заляпанном грязью сапоге – обувь странно не вязалась с роскошным одеянием – на исцарапанную столешницу.
– Я помогла дяде с постройкой корабля для Императрицы Теофоры, и все завертелось. В общем, к неудовольствию некоторых придворных, она назначила меня смотрителем императорского флота.
На лицо упала темная прядка, она оттопырила губу и сдула ее прочь.
– С кораблями ты управлялась отлично. У тебя это хорошо получалось. – Ральф смотрел на нее с улыбкой, как на любимую дочку, которая вдруг приехала навестить родителей. – Это – и людей злить.
– Императорские корабли гнили в гавани Ругоры, чуть дальше отсюда. А именно там, так случайно совпало, воспитывалась племянница Императрицы Виалина.
На лицо Сумаэль снова упала прядка, она снова отдула ее.
– Или содержалась в заключении, это как посмотреть.
– Содержалась в заключении? – удивился Бранд.
– Царственные особы здесь не слишком доверяют друг другу, – пожала плечами Сумаэль. – Но Виалине хотелось узнать побольше о флоте. Побольше обо всем. И мы… подружились. Да. А когда Теофора занемогла и Виалину вызвали обратно в Первогород, она попросила меня поехать с ней и… – Сумаэль поддела пальчиком цепочку с глазками и отпустила. Цепочка тонко зазвенела. – Одним словом, обстоятельства сложились таким волшебным образом, что я теперь – советница при особе Императрицы Юга.
– Талант – он не потонет, – одобрительно покивал Ральф.
– Как говно, ага, – проворчала Колючка.
Сумаэль широко улыбнулась:
– По себе судим?
Бранд заржал, Колючка смерила его злобным взглядом, и тот примолк.
– Значит, ты теперь – правая рука самой могущественной женщины мира? – спросил Ральф, поглаживая лысую голову.
– Ну, я же не одна такая.
Прядка упала снова, Сумаэль недовольно скривилась и принялась перекалывать волосы.
– Есть такой совет двенадцати, и большинство из них преданы герцогу Микедасу. Виалина, конечно, Импертрица, но это пустой титул. Вся власть у Микедаса, и он не собирается ей делиться.
– С нами, во всяком случае, он не поделился ничем, – заметил Ярви.
– Как же, наслышана.
Волосы темной завесой упали ей на лицо, сквозь пряди сверкнул хитрый любопытный глаз.
– Но вы, по крайней мере, вышли из дворца с головами на плечах.
– Думаешь, нам удастся не расстаться с ними, если мы здесь задержимся? – спросил Ярви.
Сумаэль покосилась на Колючку:
– Это зависит от того, насколько вы искушены в дипломатии…
– Я умею быть дипломатичной, – прорычала она.
Сумаэль улыбнулась еще шире. Похоже, на эту женщину не действовали никакие угрозы.
– Ты напоминаешь мне капитана корабля, на котором в свое время плавали мы с Ярви.
Ярви расхохотался, а следом расхохотался Ральф. Колючка нахмурилась:
– Это комплимент или оскорбление?
– И то, и другое.
Ярви наклонился вперед и поставил локти на стол, сцепив здоровую и сухую руки.
– Верховный король готовится к войне, Сумаэль. Кто знает, может, он уже начал войну.
– Кто ваши союзники? – спросила она, отбрасывая волосы обеими руками и завязывая их в узел.
– Их меньше, чем нужно.
– Некоторые вещи никогда не меняются, да, Ярви? – Сумаэль проворно закалывала волосы шпильками. – Герцог, в отличие от Теофоры, не слишком-то ревностен в служении единому Богу, но он намерен сохранить верность союзу с праматерью Вексен. Он поставит на того, кто сильнее.
– Посмотрим, – сказал Ярви. – Мне нужно поговорить с Императрицей.
Сумаэль попыхтела:
