- Мой Левый помощник обеспечит тебя потребным, - Син-ханза взглянул на Сагами. Тот поклонился.
- Благодарю, мой господин. Тогда мы сумеем ус-скорить работу.
- Хорошо. Теперь можешь идти.
Мурамаса поклонился и направился к двери. Когда он был уже у порога, Син-ханза сказал ему в спину:
- И еще, мой верный искусник…
Темный искусник быстро вернулся от порога к главе Средней ветви и поклонился:
- Да, мой господин?
- Ты говорил о том, что получил полное управление над Гаки-о-Моро.
- Да, мой господин, почти полное, за исключением некоторых мелочей. Добытые в горах образцы оружия древних и с-сведения, полученные от господина Марахова, помогли нам намного быс-стрее завершить работу.
- Тогда убери этот неприятный грязный цвет, подобный цвету нечистого известняка. Преврати Гаки- о-Моро в ослепительно белую карающую длань Древа. Или нет! Черное. Пусть они станут черными! Смертоносная черная длань Черного Древа. Да, так будет красивее.
Внимательно слушавший это Мурамаса прижмурился, словно кот, поймавший себе на обед яркую птичку инки. Черное!
- Я не подумал об этом, мой господин. Но я, нес-сомненно, сумею это сделать.
- В этом разница между нами, - холодно улыбнулся Ширай Гомпати, - я всегда помню о мелочах.
Он улыбнулся чуть шире, пристально разглядывая стоящего перед ним искусника. Улыбка сбежала с лица Мурамасы. Шея его закаменела от страха, и он с трудом согнулся в поклоне. Неужели Син-ханза проведал о…? Мурамаса заставил себя согнуться еще сильнее.
- Что же, пожалуй, это все, - удовлетворенно произнес Гомпати.
Мурамаса чуть расслабился. Нет, господин не знает и не может знать.
- Да, мой господин, - проговорил он, уперев взгляд в пол перед креслом Син-ханзы, - я немедленно прикажу моим помощникам заняться этим делом.
Глава Средней ветви внимательно рассматривал склонившегося перед ним ученого. Космы черных волос Мурамасы едва не мели узорчатый пол. Что-то задумал его верный искусник, что-то против него, своего господина.
Как же! Не зря так низко кланяется.
- Хорошо, иди, - махнул рукой Син-ханза, - и не забудь - черный цвет!
Мурамаса вышел, а Ширай Гомпати смотрел ему вслед и думал. Так что же там измыслил искусник? Чего такого сумел сотворить, что теперь так сильно боится? Гомпати достал из кармана телефон. Взглянув на неподвижно стоящего у окна Сагами, Син-ханза набрал номер.
- Господин Мурамаса, вернитесь ко мне.
Вскоре искусник вновь появился на пороге. Син-ханза подозвал его ближе и спросил:
- Скажи мне, археолог-северянин сможет нам помочь разобраться еще лучше в древнем оружии?
Сердце искусника дернулось. Неужели у него есть шанс убрать из лаборатории этого наглого таревца? Того, кто вызывал в нем все больше беспокойства - как бы не занял он его, Мурамасы, место! Избавиться от него было бы очень хорошо! Тогда северянин не сможет узнать нечто ненужное. Нечто очень опасное для Мурамасы.
Искусник молчал несколько минут, делая вид, что думает, затем ответил:
- Нет, мой гос-сподин. Мы узнали у него вс-с-се возможное. Или же он больше не делится с нами полезными с-с-сведениями.
Сверля колючим взглядом бесстрастное лицо искусника Гомпати перебирал алмазы браслета. Затем молча махнул рукой, отпуская. Мурамаса тихо ушел. На пороге - оглянулся. Но Син-ханза уже не смотрел в его сторону, он уставился в пол, выложенный из маленьких разноцветных дощечек.
Через некоторое время Сагами решился нарушить тишину.
- Мой господин, будут какие-то указания?
- Да.
- О таревце?
- Да.
- Что необходимо сделать? Сказать ему, что наше сотрудничество закончено?
Син- ханза зло усмехнулся.
- Не только, мой помощник, не только. Я хочу, чтобы он больше меня не беспокоил. Никогда не побеспокоил - ты понял меня, Сагами?
- Да, - медленно произнес тот, - но лучший ли это выход, мой господин?
- Это неважно. Все скоро станет неважно. Гаки-о-Моро - то, что изменит мир, опрокинет его. Мир будет в руке Средней ветви!
Сагами помолчал и уточнил:
- Значит… с господином Мараховым поступить обычным образом?
Подумав, глава Средней ветви, откинулся на спинку кресла, покрутил на руке алмазный браслет и только тогда ответил:
- Не совсем. Слово мое нерушимо, и потому мы заплатим. Золотом. Подумай сам, сколько будет достаточно.
Сагами поклонился.
- Да. И отдайте его долю древнего оружия. Никто не сможет сказать, что Ширай Гомпати совершает недостойное - не держит слова! - произнес Син-ханза, и добавил тоном ниже. - Только без излишеств, погрузите ящик-два, не больше.
Син- ханза засмеялся. Сагами глубоко поклонился:
- Немедленно исполню, мой господин. Что-нибудь еще?
- Неисправного оружия, того, которое наши искусники не смогли использовать. Ему этого хватит. И то сказать, зачем ему к Алмазному колесу - и с хорошим оружием? В небесных ками по дороге стрелять? И золота поменьше, не то на Седьмое небо будет тяжеловато взбираться.
Сагами вновь поклонился.
- А сейчас иди, узнай, где там твой крысиный шпион. Что-то он не торопится порадовать меня интересными новостями.
Гомпати довольно засмеялся и махнул рукой. Сагами вышел из комнаты. Левый помощник главы Средней ветви долго шагал по коридору, затем спустился по лестнице и все это время слышал смех своего господина. Иногда Сагами чудилось, что это сытый тигр довольно урчит у него за спиной.
Как опасно!
- -
Черный 'Фанла' притаился в переулке через дорогу и чуть слева от таверны 'Ван-ван'. Еще один 'Фанла' пристроился позади, в глубине переулка. Две таких же машины стояли в другом переулке, и черный 'Шандай' - у дома позади таверны. Заканчивался период Летучей Мыши и в затемненных стеклах машин отражался узкий серп луны.
Где- то в городе по улицам медленно катило еще десятка три разномастных машин. Обязанностью их водителей было заметить темно-синюю 'Хехду' Марахова и передать сигнал Сагами. Сеть поиска была раскинута широко и центром ее был 'Ван-ван'.
На эту операцию было затрачено столько сил, сколько никогда еще ранее не тратилось Средней ветвью на поиск одного человека. Никогда. Но этот случай - особый, и Ник Сагами решил помочь Изумрудной птице уронить перо ему в ладонь. Удача не приходит к ленивым и жадным.
Сагами рассматривал в бинокль широкие окна 'Ван-ван'. Было уже за полночь и в небольшом ресторанчике таверны не было посетителей. Ночной прислужник скучал за стойкой, рассматривая нечто невидимое Сагами - верно, книгу. Изредка в окнах мелькала фигура уборщика - таверна готовилась к завтрашнему дню.
В маленьком черном наушнике, который торчал в ухе Сагами, дважды пискнуло.
Сидящий рядом с ним в машине невысокий человек дернулся и вопросительно посмотрел на
