их обоих – и от преступления, и от умножения ненависти.
Серый покосился на Тьян Ню с нескрываемым опасением. Как только это почти невесомое существо оказывалось в седле, жеребца ждала долгая дорога. Так вышло и на этот раз.
Больше этот псих не произнес ни единого слова. На этот раз он посадил Таню себе за спину, и это ей приходилось крепко обнимать генерала за торс, обтянутый кожаным доспехом. Но если чусец, казалось, вообще не чувствовал усталости, то Таню, изнуренную голодовкой на нервной почве, быстро разморило. Голова кружилась, пальцы скользили, казалось, еще чуть-чуть – и девушка рухнет вниз.
Внезапно Сян Юн осадил коня, спрыгнул сам, а затем бережно поставил Таню на землю.
«Опять?» – ужаснулась было она, но бешеный генерал снова сумел удивить небесную деву.
Он достал из седельной сумки платок, развернул его и протянул спутнице три яйца размером больше куриных, продолговатых и еще теплых.
– Съешьте, – приказал Сян Юн. – Я не хочу доставить почтенному Ли Линь Фу ваш хладный труп.
Присовокупив к позднему ужину тыквенную баклажку с водой, он отвернулся, как того требовали правила хорошего тона.
– Спасибо, – прошептала Таня и набросилась на угощение, только сейчас осознав, как на самом деле она оголодала. И плевать на специфический утиный запах, плевать, что чавкала она неприлично громко, а потом, запив, еще и икнула. Голод не тетка. Хотя вряд ли Сян Юн прислушивался, он гладил по морде своего коня, словно извинялся за то, что не дал ему отдохнуть в уютном стойле и погнал в ночь после такого долгого и тяжелого дня:
– …морковкой угощу. Ну ты же знаешь, сколько проблем от женщин, братец.
И остальное в том же духе. В настоящих мужских традициях. Взошла ущербная желтая луна, и силуэты высокого сильного мужчины и его скакуна были словно вырезаны из черного бархата и приклеены к густой синеве середины ночи. Но даже со спины, даже не видя лица и глаз, Таня чуяла внутренний непокой и жар чуского князя. Чудилось, что воздух над Сян Юном дрожит и трепещет, как в летний полдень над лугом.
– Благодарю вас за заботу, генерал, – прошептала она.
Тот молча поклонился.
– Мы можем двигаться дальше?
– Разумеется, госпожа.
Но далеко они не уехали. По подсчетам Татьяны, не прошло и четверти часа, как на повороте дороги их нагнал всадник в цветах Чу. Парень был бледен словно привидение и, по всей видимости, мысленно уже приготовился к безвременной кончине от княжеского меча.
– Мой господин! Генерал Сян Юн! – прокричал он издалека. – Циньцы напали! Они перешли речку! Без вас никак! Вернитесь в ставку!
Он так торопился изложить причину своего появления, что запутался в стремени и рухнул в пыль.
– Встань, Мин Хе, – хрипло рассмеялся Сян Юн.
– Ваш слуга достоин смерти! – заверещал паренек и, пятясь задом, отполз в сторонку.
– Как-нибудь в следующий раз, – беззлобно пообещал генерал и повернулся к Татьяне. – Видите, Тьян Ню, боги и судьба не позволяют мне исполнить обещание, данное вам. И тут я оплошал.
Раскаяния в его голосе не было ни на грош, но и торжества победителя – тоже. Сян Юн что-то задумал.
– Мин Хе! Садись на лошадь и возвращайся. Я догоню, – приказал он и спрыгнул с коня.
А спустя мгновение Таня тоже оказалась на земле. От новой перемены в участи ее легонько потряхивало в ознобе. Пальцы непроизвольно мертвой хваткой вцепились в отвороты халата, хотя между чусцем и девушкой было расстояние в два шага. Всего или целых – это уж как дальше сложится.
– Не нужно меня бояться, Тьян Ню, – попросил Сян Юн. Он был серьезен и в чем-то даже строг. – Идея со свадьбой не моя, а дядина.
«Да уж, ты хотел меня просто поиметь, как первую попавшуюся девку», – мысленно согласилась Татьяна.
– Приказу дяди я противиться не вправе, а он будет настаивать на свадьбе. Но, – тут чокнутый древний генерал изобразил низкий чопорный поклон, выставив руки перед собой, – я клянусь всеми своими предками, их честью и памятью, что никогда не сделаю вас своей женой насильно. Я буду оттягивать день бракосочетания всеми способами до тех пор, пока обстоятельства не изменятся. В конце концов, я подкуплю гадальщика, и тот объявит этот год неудачным для моего брака. А там…
Он впервые встретился с девушкой взглядом.
– А там либо вы вернетесь на Небеса, либо сбудется ваше проклятие. Оно ведь сбудется?
Таня, зачарованная его черными блестящими глазами, кивнула. Сыма Цянь ведь не наврал насчет норова чуского полководца, значит, и про его смерть правду написал.
– Значит, вам в любом случае ничего не угрожает, небесная дева. Но от вас потребуется… – Он снова замолк, чтобы перевести дух, а затем продолжил: – Притвориться. И в этой невеселой игре побыть не моим врагом, а союзником. Мой дядя очень умен, очень коварен и жесток. Он так просто от своего замысла не откажется.
– А вы, генерал? Какой вы?
