Осторожно поднял голову и увидел еще шесть чемоданов, сваленных у входа, и тоже, к сожалению, не моих. Поднялся на ноги и обнаружил на диване норковую шубу. У меня отвисла челюсть, когда я увидел серебряную блондинку, медленно выныривающую из меха.
- Вы очень поздно возвращаетесь! - заявила она тоном упрека.
Я грозно посмотрел на нее.
- Меня впустил сюда сторож, - продолжала она агрессивно. - Он сказал, что одной больше, одной меньше, какая разница.
- Что вам тут надо?
- Я боюсь репортеров и еще больше Кента. У меня нет другого места, где я была бы в безопасности.
- Почему вы думаете, что со мной вы в безопасности? Это оскорбление для моей репутации!
- Я не об этом, - возразила она. - Я хотела сказать о настоящей безопасности.
Голова у меня разламывалась.
- Ладно, - сказал я. - Вы умеете готовить?
Она недоверчиво уставилась на меня:
- Что вы хотите сказать?
- Можете вы хоть кофе сварить?
- Я могу приготовить мартини, - простодушно ответила она.
- Попытайтесь сварить кофе. Это очень просто, уверяю вас.
- Если вы так говорите...
Она встала и сняла свою норку. На ней был все тот же пестрый свитер и золоченые плавки. Но я желал только одного - чтобы она принесла мне чашку кофе.
Я еле добрался до спальни, взял пижаму и халат и отправился в ванную, где минут десять стоял под горячим душем. Ледяной душ хорош для людей с остроконечным черепом. Я вытерся, надел пижаму и халат и вернулся в гостиную.
Тони приготовила кофе и поставила на стол. Я взял полную чашку и стал осторожно тянуть по глотку.
- Неплохо, - вынужден был я признать.
- Если мне можно здесь переночевать... - начала она. - Я заказала билет на самолет в Лас-Вегас на утро, на 9.30. Я не помешаю вам.
- Ладно, - сказал я, - но я лягу на кровати!
Ее постоянно удивленный взгляд стал еще более удивленным.
- Конечно! Я не какая-нибудь недотрога, лейтенант.
Я и не думала даже, что вы будете спать на полу.
Видимо, подействовал кофе, но моя мигрень прошла.
Глава 12
- Милая, - сказал я, тяжело ворочая языком, - что-то должно случиться - звонят колокола.
Я немного стряхнул с себя сон и наконец понял, что звонит телефон. Я вылез из кровати, ощупью добрался до гостиной и взял трубку.
- Мадам, - сказал я, - у нас семьдесят тысяч последних резиденций, расположенных на пяти гектарах в 'Мирных пастбищах'. Если бы мы положили вашего мужа в такое место, которое ему не подходит, я был бы в отчаянии. Вы хотите, чтобы его выкопали?
На другом конце провода раздался серебристый смех.
- Лейтенант, - сказал сладостный женский голос, - ваши шутки дурного вкуса!
- Я чувствую себя дурно, выгляжу дурно и знаю это, - сказал я. - Кто у телефона?
- Я думала, что вы узнаете меня по голосу. - Она, видимо, была слегка разочарована. - Это Паула Рейд. Могу ли я увидеться с вами в течение дня? Это очень важно.
- Это можно осуществить. С утра я должен быть в комиссариате - писать мои показания. Не можем ли мы встретиться после обеда?
- Чудесно. Здесь это в настоящее время нереально.
Может быть, где-то в другом месте?
- Приезжайте ко мне, - сказал я, надеясь, что она перестанет наконец ходить вокруг да около.
- Прекрасная идея, - с жаром подхватила она. - Когда вам удобно, лейтенант?
- - Если в четыре часа?
- Идет, сегодня в четыре. До свидания.
Я услышал легкий щелчок. Она повесила трубку.
- Что она хочет у меня выклянчить? - спросил я громко, ощупывая небритый подбородок, повесил трубку и пошел в ванную.
Я совсем забыл, что теперь я должен смотреть, куда ставлю ногу: через секунду я опять оказался на брюхе.
Я тяжело поднялся и сосчитал: семь чемоданов; они валялись на полу, как и вчера.
Дверь ванной слегка скрипнула, и оттуда вынырнула Тони. На ней было одеяние, модное в этом году в турецких банях: полотенце. Полотенце было маленькое, а Тони большая.
- Привет! - бросила она мне, лучезарно улыбаясь.
Я взглянул на часы: одиннадцать.
- В принципе, вы должны были уже быть в Лас-Вегасе, - холодно сказал я.
- Я прозевала свой самолет. Но будет другой. Я приготовила кофе, он в кухне.
- Да, но у меня здесь свидание в четыре часа.
- Правда? - сказала она, подмигивая. - Вы, можно сказать, очень занятой человек.
- Будьте ко мне добры и улетайте до четырех часов.
- Ну конечно! Не думаете ли вы, случайно, что я навязываюсь вам?
- Я сказал бы - нет, если бы был уверен, что вы нормальны, - сказал я с сомнением в голосе.
- Вы будете принимать душ? - спросила она.
- Я всегда принимаю душ, - раздраженно ответил я.
- Сейчас, я хочу сказать?
- Да.
- Тогда возьмите это, - сказала она небрежно и бросила мне полотенце. - Ловите!
Я поймал полотенце на лету и замер на мгновенье.
У Тони была самая тонкая талия, которую я когда-либо видел у девушки. Может быть, она казалась такой по контрасту. Вероятно, я должен был сказать, что у нее самые большие... Я закрыл глаза.
- Сначала надо выпить кофе, - сказал я умирающим голосом и кое-как потащился в кухню.
Через полчаса я был готов к выходу. Тони поставила на проигрыватель пластинку 'Фрэнки'. Она была одета в белую полотняную юбку и ярко-красный шелковый корсаж. У двери я обернулся:
- Вы не знаете, где может прятаться Фарго?
- Бедняга Кент! Ему лучше стать покойником. Без него его заведения никогда не будут такими, какими были. Он, знаете, очень опытный директор!
- Не нужно было мне задавать этот вопрос. Во всяком случае, я не увижу вас здесь в четыре часа.
- Эл!
- Что еще?
- Это прощание любовника?
- Не совсем. Не хватает роз.
***
Я поехал в комиссариат диктовать свои показания, касающиеся Дженис Юргенс - Мэнди Морган. Я ждал, пока они будут отпечатаны, чтобы подписать. Я узнал, что Фарго все еще в бегах. К полудню я вышел из комиссариата и поехал в бюро шерифа.
Когда я появился там, Аннабел Джексон подняла голову и посмотрела на меня поверх машинки.
- Ну-ну! - произнесла она нараспев. - Наша хитрая ищейка с заспанными глазами! Вы пришли за своей косточкой, лейтенант, или собираетесь опять капать шерифу на мозги?
- Я просто войду, - ответил я тоже нараспев, - ни у кого ничего не спрашивая, даже не говоря ни слова...
