— Я хотела наложить грим на колобка, чтобы он был готов к выходу, прихожу в гримерку, а там вот! — Альма продемонстрировала пустую тарелку, на которой осталась всего пара крошек, напоминающих о недавнем присутствии пропавшей булочки. — Куда он мог деться? Мы не успеем испечь другой!
Шум в толпе вновь возрос. Все плевались, матерились, хватались за голову, не зная, куда бежать. Ведь как возможна сказка про «колобка» без самого колобка? Нереально! И только я одна стояла, мявшись с ноги на ногу. Во мне возрастали смутные сомнения.
— Альма, прости, а колобок находился в крайней правой гримерке?
— Да.
— Лежал на стуле?
— Да.
— Коричневый, сплющенной формы?
— Да! У нас не получился круглый, — вытирая слезы, ответила девушка и тут внезапно прекратила плакать. — А ты откуда знаешь?
— Ой-ой, — только и смогла протянуть я.
— Акира, что значит «ой-ой»?
— Понимаешь, я не знала, как выглядел ваш колобок. Я думала, это каравай… притом не очень вкусный.
— Ты съела колобка?! — в ужасе вскричала Альма.
— Каравай! Каравай! Я думала, что это каравай!
Десятки глаз впились в мою сторону. Ох, как мне не нравится выражение их лиц. Я непроизвольно начала ретироваться спиной к стене. Кольцо вокруг меня становилось все плотнее и плотнее. «Без боя не сдамся», — отчаянно решила я.
— Знаете, что я подумала, — пусть тот, кто съел колобка, и будет колобком.
— Что?! Нет, нет, какой из меня колобок? У меня ноги, руки и вообще тело имеется, а не только голова!
— А мы сейчас все лишнее быстренько уберем.
В толпе блеснул нож.
— Нет! Да вы чего?! Помогите!!!
— Вот так. Теперь ты настоящий колобок. — Альма отошла в сторону, любовно изучая свое творение.
— М-да, хорошо хоть налысо не побрили, — проворчала я, разглядывая себя в зеркале. Желтая гладкая голова с ярко-красными щеками удивленно смотрела на меня.
— Да, удачно мы нашли подходящую шапочку для плавания, — согласилась девушка. — Только не вовремя ты губу разбила. И как ты только умудрилась?
— Да как обычно, — хмуро проворчала я.
— Ничего, красоту ничем не испортишь! Ну что, идем смотреть, как переоборудовали сцену?
К моей великой радости, во время расчлененки вмешался один здравомыслящий человек — Ким. Отговорив народ от головотяпства, он предложил идею переоборудовать сцену. Теперь в полу имелась «траншея», из которой должна была торчать моя голова, вся остальная часть находилась под, мне оставалось только ползать на коленях. Для прикрытия дырки вокруг была выстроена бумажная трава, доходящая чуть ли не до самой моей макушки.
Я с сомнением осматривала сию конструкцию. Уж очень сильную ассоциацию с гильотиной она у меня вызывала.
— О, Ким, смотри! Как тебе наш колобок? — спросила Альма у проходящего мимо парня. Ким остановился, присмотрелся, закатил глаза и начал хмурить лоб.
— Ты чего делаешь? — удивились мы.
— Пытаюсь вспомнить.
— Что?
— Заразная ли желтуха.
— Тьфу на тебя! — обиделась девушка, но я лично была в чем-то солидарна с другом. — Колобок должен быть румяным! Ничего вы не понимаете.
— В колобках? — уточнила я.
— В красоте, — возвышенно произнесла она. — А ты, — палец уткнулся в Кима, — критик, иди в гримерную, через полчаса выступаем. — Дав распоряжения, Альма удалилась.
— Ух ты, Ким, ты тоже будешь выступать! А кого играешь?
— Волка. Серого, — угрюмо ответил напарник.
— Тогда уж черного, — заметила я. — Но как ты позволил себя уговорить? Я ни за что не поверю, что ты согласился на добровольной основе.
— Шантаж.
