заявила наглая воровка моих сокровенных мыслей.
— Прямо так уж и любит? — хмыкнула я.
— Точно тебе говорю! Только сам еще об этом не догадывается. — Оптимизму этой девочки остается только позавидовать. А Лиза меж тем потащила меня в сторону медпункта. — Слушай, а давай пригласим на ужин Алекса, его как раз сегодня в общагу отправить должны были.
— Хм, а у нас будет ужин? — Если честно, я бы и сейчас от него не отказалась бы.
— Конечно! Я тебе меню покажу, выберем все, что захотим, и сделаем заказ в службу магдоставки. Обычно ждать приходится не больше получаса, но блюда все свежие и вкусные. Да что я тебе рассказываю, сама ела, — отмахнулась девчонка. — Ну так что, ты не против, если Алекс придет?
— Только на ужин, и все, — строго проговорила я и погрозила пальцем. Вот уж какая роль мне не подходит, так это нянька для подростка… сама недалеко ушла, если вообще ушла. Порой чувствую себя пятнадцатилетней девчонкой, которой впервые цветочек подарили, а она уже и растаяла, решив, что это любовь всей ее жизни. Вот что я в нем нашла? И сама же себе ответила — все!
Алекс был уже бодр и розовощек, но стойко изображал больного, пока Лиза поправляла ему подушку. Но стоило девушке заикнуться про ужин, парень расцвел, и теперь больным его уж точно никто не посмел бы назвать. Я еще немного поизображала предмет меблировки палаты и тихо ушла. А направилась я в столовую. Там как раз заканчивался обед. В зале засиделись только трое парней, которые пили чай, болтали и громко хохотали.
У раздачи никого не было, и я направилась прямиком на кухню. Раз уж зачислили в студенты, так пусть и кормят. Государство финансирует мое содержание, значит, содержите или отдайте наличными.
В кухне тоже никого не оказалось, а из-за приоткрытой двери доносились звуки горячей ссоры. Я пошла на крики и очутилась в коридоре с несколькими дверями, таблички на которых гласили: «Кладовая», «Холодильник» и «Морозильная камера». Дальше была распахнутая настежь дверь на улицу, а рядом с ней разворачивалась драма с элементами триллера. Тетя Маруся, та самая главная по кухне, держала за жиденькие волосенки трепыхающегося и визжащего хуже девчонки водяного. Повариха периодически встряхивала свою жертву и вопрошала: «Где моя рыба?»
Водяной отбрыкивался и визжал, что это все русалки, они создали профсоюз защиты своих интересов и теперь требуют доказательств, что он, дядька Лучко, не продает потрошеную ими рыбу за большие деньги, а им только жалкая перловка достается.
— Ты мне своими дурындами хвостатыми не прикрывайся! — рявкнула в очередной раз тетя Маруся. — Твои вертихвостки, сам с ними и договаривайся. А мне чтобы завтра же свежую рыбу припер!
— А шиш тебе! — заявил вдруг осмелевший дядька Лучко. — Вот присылай сваво делегатю, пущай охвицияльно объявит, что бартер у нас, рыба на подкормку, тада и улов табе будеть.
— Ах ты, нечисть плешивая! — заорала тетка, перехватила мужичка за плечо и как даст ему пощечину.
Мужичок взвыл и прикрыл голову руками, а тетка разошлась не на шутку и начала дубасить бедного водяного уже серьезно. Ну и моя не приученная мириться с жестокостью психика не выдержала такого очевидного рукоприкладства.
Я вылетела на улицу, отобрала заморенного водяного у явно перекормленной поварихи и, встав между ними, строго проговорила:
— Я протестую. Физические наказания в отношении магменьшинств недопустимы. — Вспомнила, что буся про нечисть рассказывала, и добавила: — Как вам не стыдно, вы же в них магию убиваете!
Повариха уперла руки в бока и, недобро щурясь на меня, пробасила:
— Умная, значит, нашлась? Добренькая? А раз такая добренькая, то сама и иди, с этими идиотами болотными договаривайся.
— Мы озерныя, — высунул нос из-за моего плеча дядька Лучко.
— Да чхать мне, какие вы! — рявкнула, как цепной пес, повариха и, ткнув мне в грудь сарделькоподобным пальцем, заявила: — Пойдешь к русалкам, заступница. И чтобы без рыбы мне не возвращалась!
— Да как же ж? Благодетельница, я ж ведь им красу твою описал, так что оне таперяча тольки тебя и ждут, — запричитал мужичонка болотный.
— Ничего, будет моей представительницей. Языкастая — выкрутится.
И повариха пошла на свое рабочее место, то бишь на кухню, а мне есть совсем расхотелось, потому что с русалками я встречалась только в детских книжках. Но и отказаться совесть не позволяет, с одной стороны — студентам нужно хоть какое-то разнообразие в пище, а с другой — если повариха сама возьмется за решение этого вопроса, то и самих русалок на рыбные котлеты пустит, с нее станется. Короче, ситуация патовая…
— Ну что, дядька Лучко, пошли, что ли, к твоим русалкам? — повернулась к водяному.
— Оне не мои, оне озерные, — поправил меня мужичок. — Не пойдеть сегодня, я сперва красавиц хвостатых предупрежу, обскажу им усе как есть, апосля за тобой приду. Жди к обеду, как раз к вечерней кормежке и с рыбкой поспеем, — водяной махнул мне ручонкой и пошел… к бочке с водой.
У бочки обернулся, отвесил поклон и, проговорив: «Благодарствуй, красавица, что вступилась, в обиду народ водный не дала. Таперяча где не сможется тебе — прикоснись к водице природной и позови меня. Водица, она посильнее злобы людской будет и почище», — прикоснулся к воде и, на мгновение став полупрозрачным, будто превратившись в воду, исчез.
М-да, знатно ты, Параська, вляпалась! Но с водными — это я удачно подружилась. Бабуля говорила, что у них магия одна из самых сильных, стихия же как-никак.
