Я очень пожалела, что не умею свистеть. Слов уже не было.
Пазл сложился. Картинка получилась ясная. Но мой неугомонный разум все никак не хотел успокоиться. Скованная толстыми кожаными ремнями по рукам и ногам да еще поперек тела, глядя в идеально белый потолок, я мучилась новыми вопросами, и самый главный из них: как такое место вообще возможно? Слишком уж все тут правильно и хорошо, а так не бывает. Не может быть! Уж это я точно знаю! Ни у нас в России, ни в Европе, ни в Америке.
Если меня не взяли в штат ни в одну центральную редакцию, это не значит, что я плохая журналистка. Материалы мне заказывать никто не брезговал. Особенно по медицине. Те же «Известия» регулярно печатают. Так что в теме я ориентировалась прекрасно и ситуацию знала, считай, изнутри. Все инициативы «снизу», не предполагавшие распилов, сразу же блокировались. Если предложение не требовало дополнительных денег из бюджета, оно даже не рассматривалось. Улучшение условий для пациентов, дешевые аналоги дорогущим западным лекарствам, новые эффективные методы лечения… Зачем это? Чиновников от медицины проблемы пациентов не волнуют. В жизнь воплощались исключительно распильные инициативы. Стоило выключить диктофон, и эту песенку слово в слово мне пели все порядочные врачи, о которых я писала… Некоторые припоминали итальянца Тулио Симончини, посаженного в тюрьму за то, что осмелился дешево излечивать рак. Дескать, у нас – та же мафия.
И тут вдруг – «Бодитек»! Откуда? Как? Почему?
Но долго мучиться я не стала и, дождавшись очередного обхода, высказала Лебедеву все свои сомнения.
– Вам бы, Татьяна Даниловна, еще одним ремешочком челюсть к черепушке подвязать, и было бы совсем хорошо. Полная гармония.
– Издеваетесь над беспомощной девушкой?
– Над вами поиздеваешься! Ага! Вас, журналистов, прямо хоть не спасай: такие любопытные, такие любопытные! Житья нету!
– Ну спасли же, теперь отвечайте!
– Да что отвечать? Мы работали вместе с Симончини. Вы правы, все то же самое было бы и с нами. Вряд ли бы нас посадили, но загнобили бы точно. Поэтому мы не пошли в Минздрав. Учли печальный опыт. Мы пошли к военным. Так сказать, на полевые испытания. Сначала Донбасс, Сирия, а потом пошло-поехало! Два года сотрудничества – и без нашего участия уже не планируется ни одна военная операция. Паркетные генералы тоже свою выгоду не упустили: повели к нам родственников. ФСО и ФСБ на нас вышли сами. Как отказать уважаемым конторам?! Короче, в Минздрав отец пришел в сопровождении генералов армии, ФСО и ФСБ. Еще был звонок министра обороны. Так мы получили зеленый свет.
– Хитро?!
– Вы довольны? Нет больше вопросов? Выздоравливайте!
Вопросов не было. Я все узнала. Я была довольна, только почему-то слезы стояли в глазах и никто не спешил их утирать.
Меня уже не глушат лекарствами. Лебедев просто говорит «Отдыхайте» или «Выздоравливайте», и я засыпаю. Думала, это его личная фишка, но нет, Марина Васильевна меня так же усыпляет. Все они здесь немного волшебники.
Я уже не просто лежу под простынкой – меня одели в белую сорочку. Красивую, с длинными рукавами. Памперс убрали. Ремни тоже. В туалет отводит Катя или Аня, придерживая за руку, но самое важное я делаю сама. И все получается! Обещают выписать через недельку. Говорят, я уже здоровая, только еще очень слабая. Врут, наверное. Какое уж тут здоровье?!
Настал великий день! Ремней нет, в палате я одна, даже телевизор почему-то выключен. Грех упускать такую возможность. Момент истины! Я сунула ноги в тапки и медленно встала, придерживаясь за спинку кровати. Вроде бы не шатает. Голова не кружится. Можно продолжать. Зеркала здесь нет, придется так смотреть. Главное – не спешить. Я медленно подобрала подол сорочки и задрала его до самой шеи! Ничего нового, все на своем месте. Все очень симпатично. Шрамов нет. Будто и не было никакой аварии.
– Здравствуйте, Татьяна Дани… Ой, извините, не хотел вас смущать.
– Да вы и не смущаете! Вы же мой врач!
– Был. Уже нет. Вы красивая здоровая девушка и в моих услугах больше не нуждаетесь.
Я разжала кулаки, поворачиваясь к Лебедеву, – край сорочки упал к ногам.
– Глупости! Вы мой врач навсегда! Ни одного шрама, как у вас получилось?
– С трудом, Татьяна Даниловна, с трудом.
Бросилась на него, обняла и прижалась изо всех сил.
– Спасибо! Спасибо! Спасибо! Я все помню! Кофе в зернах, конфеты в пакетике! Сделаю в лучшем виде!
От счастья голова закружилась.
Лебедев сжал мои предплечья, развернул меня и под ручку вернул на кровать.
