дыбы, отказываясь идти на сплошную людскую стену с пугающими его палками.
– Держи! Держи его!!! – все верезжал из-за спин сгрудившихся рабов Кариф, – Гайрид!!! Мой Гайрид!!!
– Хьярг! – зло оскалившись, успел откинуть и разрубить рогатину с цепью, чуть не взявшую его в плен со спины, воин, непроизвольно хватаясь второй рукой за луку седла, вставшего на дыбы коня, – Хьярг! – воспользовавшись этим рабы тут же полезли еще яростней, ожесточенно работая длинными палками, хватая пляшущего на задних ногах Гайрида за узду, – Прочь! – взревел воин, еще сильнее сжимая бока лошади коленями и расчищая себе путь смертоносным вращением тяжелого длинного меча.
– Стреляйте! – скомандовал служитель арены, наконец, решившись на последний шаг, видя, что взбесившегося раба не усмирить обычными методами.
Всадники пустыни были непревзойденными наездниками и, надо отдать должное, очень неплохими лучниками: одна стрела едва не угодила воину в зрячий глаз – неизвестно как успел он увернуться от смертельного снаряда, получив глубокий порез на лбу; вторая стрела вошла точно в середину напряженного бицепса сжимающей меч руки, так, что острый наконечник уперся в толстую прессованную кожу доспеха; третья, правда, лишь бессильно чиркнула по грудной металлической пластине панциря; зато четвертая жадно впилась в ногу незадачливого наездника, также пройдя насквозь и ткнувшись жалом в войлочный потник; а пятая с некоторым опозданием от своих сестер с жужжанием вошла в небольшой зазор между узорчатым краем доспехов и плечом воина, словно гигантская заноза глубоко войдя под кожу и в плоть, чиркнув острием по кости лопатки и остановившись только у самого позвоночника.
С тяжким стоном и рыком бессильной злобы, Нартанг упал на землю, выпустив из прострелянной руки оружие и вгоняя еще глубже засевшую в спине стрелу.
Дождавшиеся своего часа рабы тут же с остервенением принялись колотить его палками; змеей протиснувшаяся мимо людских тел рогатина, сдавила горло воина холодной цепью; он почувствовал, как на запястья ложатся веревки, но двигаться уже не мог – боль от ударов и стрел парализовала его. Удары палок немного поутихли, залившая зрячий глаз кровь мешала смотреть, но смотреть особенно было и не нужно – быстро и умело его вязали по ругам и ногам, продолжая осыпать ударами, цепь безжалостно душила, не давая думать ни о чем, кроме как о том будет ли у него возможность заглотить хоть немного воздуха для следующего вздоха…
Воин извивался, задыхаясь и скользя в своей собственной крови.
– Нартанг! Ты здесь!!! – вывел его из беспокойного сна радостный вопль Карифа, – Нартанг! Я тебя обыскался!
– Тьфу, ты, Хьярг! – зло выругался воин, пробуждаясь и машинально ощупывая «прострелянные» места, в которые просто впились прутья из разлохмаченных корзин, в куче которых он задремал. Тень с этого места уже давно ушла, и жаркое солнце пустыни во всю припекало его, а служитель подходил к нему только в его сне – он проспал здесь несколько часов никем не замеченный.
– Нартанг! Как же ты, а!?
– Что как?
– Как же ты, не убежал… – наивно пробормотал Кариф.
– Я давал тебе слово, куда я убегу? – буркнул воин.
– Молодец, молодец…
– Ты знаешь что я сделал? Там у калифа? – мрачно спросил его воин, поднимаясь и стряхивая с себя остатки соломы.
– Ты спас его в походе! Ты молодец! Правда, теперь нам уже незачем будет сюда приезжать.. Ну что ж… На все воля Солнца.
– Почему незачем? – немного успокоившись, и уже поняв, что калиф решил скрыть позорный случай, хмуро спросил воин.
– Ну как же… Калиф Сухад запретил мне выставлять тебя в его городе на бои, а майтуну принимать на тебя ставки и давать мне места.
– Почему?
– Ну как же!? Потому что ты, по его словам, непревзойденный воин, и выставлять тебя на бои просто нечестно…
– Ясно…
– Ты заслужил его благосклонность! Он велел подарить тебе доспехи! Ты бы их видел!
– Черные?
– Да…
– Я их носил, – мрачно ответил воин. Сейчас он себя чувствовал полным негодяем и ублюдком.
– Почему ты не рад?
– Я рад… просто очень… – Нартанг посмотрел в растянувшееся в улыбке слащавое лицо своего «хозяина» и невольно вспомнил свой сон: свой удар – ему очень захотелось его повторить…
– Ну чего ты не радуешься? Было страшно там, у кауров?
– Нет. Там было хорошо.
– Досточтимый визирь сказал, что там ты в бою убил сразу пятерых!? – не веря в небывалое, все трещал болтливый торговец.
– Слушай, ты и мертвого разговоришь! Ну, убил, и что? – меньше всего Нартангу сейчас хотелось отвечать на глупые вопросы.
– Вот это да! – Кариф сразу прикинул, сколько денег можно заработать, выставляя воина на опасный аттракцион против нескольких противников.
– Я хочу увидеть калифа! – вдруг заявил Нартанг, заставив круглое лицо «хозяина» вытянуться в овал.
– Что, что?
– Я хочу увидеть калифа, – все также настойчиво повторил воин.
– Ты в своем уме? Хочет он! – передразнил его торговец, – Я пока там был-то потом обливался, как бы за тебя шею не свернули – визирю ты очень не понравился; а калиф тоже, видать, не особо тобой доволен. Небось опять не кланялся, взгляда не опускал?! – начал выговаривать он Нартангу.
– Да мы с ним вместе вино пили и по коврам на карачках ползали! – спокойно ответил ему воин, чем чуть не заставил глаза Карифа выпрыгнуть из своих орбит.
– Что?! – не веря в услышанное, вылупился на него торговец.
– Что слышал. А то, что обидел его – это точно. Я хотел бы повиниться перед ним…
– Ты, видать, на солнце слишком много провалялся! – всплеснул руками Кариф, – Нужны твои слова калифу! Ты хоть соображаешь кто ты, а кто он?!
– Мы оба люди…
– О Солнце! – не зная, какими словами разъяснить своему тупоголовому «рабу» положение вещей, воздел глаза к нему Кариф.
– Ладно, раз не велел меня убить, значит, он все правильно понял… – не обращая на него внимания, ответил сам своим мыслям Нартанг.
– Уф! – изобразив на лице утомленную мину, посмотрел на него снизу вверх торговец,
– Нартанг, дорогой, пойдем уже!
– Пойдем.
Так жизнь Нартанга вновь потекла в обычном русле: отдых, караван, путь через пески к следующему городу, бой… После встречи с калифом и своего предательства правителя, только было оттаявшее сердце Нартанга совсем окаменело: он вообще перестал как-то выражать свои мысли и чувства – как неживой ходил он среди народа песков, как машина, выходил на арену, почти мгновенно убивая своих противников и возвращаясь обратно в клетку – он уже забыл, что решил в начале не показывать всего своего умения. Кариф немного побеспокоился о дурном настроении своего «капитала», преподнося ему небольшие «подарки» в виде случайных рабынь, которых воин принимал все так же без особого энтузиазма. Вскоре Кариф привык и к этому, перестав обращать внимание на дурной нрав «раба».
Вскоре слух о Нартанге бродил уже по многим городам жителей пустыни. В трех из них, по примеру правителя Города Солнца, торговцу запретили выставлять его на бои, чем тот был очень сильно раздосадован, хотя деньги за бойца лились к нему рекой.