султаны пыли. Кое-кто из свиты утверждал, что различил далекий отблеск магического удара, но сам Амрапатар ничего не заметил. Он ждал вестей. Время от времени он откидывал назад голову, чтобы вглядеться в нависающие над ним громады Пальцев, пытаясь угадать, кого изображали полустершиеся фигуры, вырезанные на колоннах. Никогда не знаешь, где покажется судьбоносный знак. Он старался не думать о тех, кто установил здесь эти колонны, и о их позабытой доле.
С самого начала было вовсе не известно, что предпримут шранки, когда адепты набросят на них свою сеющую уничтожение сеть из колдовского огня. Кариндаса считал, что они начнут давить друг друга, толпы ринутся навстречу друг другу, пока не смешаются в последней ловушке. «Полагаю, большая их часть потонет или задохнется, чем попадет под наши удары», – заявил гранд-мастер. Конечно, часть избежит молний, но их без труда смогут уничтожить всадники, едущие по пятам.
Но все вышло не так.
Как Саккарис и утверждал много недель назад, шранки были не животными. Несмотря на жестокость своих инстинктов, они не были столь глупы, чтобы забиваться в безвыходный угол.
Во главе большого войска нильнамешских рыцарей принц Чарапата наблюдал, как адепты приближались к бурлящему горизонту – тонкая линия поблескивающих точек, растянувшаяся дальше, чем мог проследить глаз, – и отчего-то точно знал, что Кариндасу подвела его гордыня и что они сплели паутинку против дракона.
Охваченный дурным предчувствием, он скомандовал, к возмущению своих людей, сбросить наземь кольчужные доспехи. Многие отказались – беспрецедентный мятеж, особенно если учесть, насколько они любили и почитали своего принца. Целые отряды не могли решиться, разделенные холмами и оврагами вспоротой земли. Чарапата оставался спокойным, просто повторял свой приказ время от времени. Ему понятно было нежелание всадников выполнять его.
Один за другим мерцающие колдуны исчезали в пыльных облаках.
В черно-коричневой мгле засверкали молнии.
Вой и улюлюканье, которые столь близко к Полчищу оглушали, вдруг почти смолкли. Рыцари застыли в удивлении. Мужи, прославившиеся своей храбростью в Войнах Объединения, не смогли сдержать возгласов удивления и ужаса. Но больше и больше доспехов со звоном падало на землю.
Огневые удары замелькали еще чаще и яростнее, пока не стало казаться, что молнии опоясали весь горизонт. Вой совсем стих, и несколько мгновений было так тихо, что ветер доносил звуки колдовских заклинаний адептов. Но затем они услышали новый звук, мрачный и нарастающий, все новые нечеловеческие вопли накладывались друг на друга, пока кони не начали вставать на дыбы, а люди не затрясли головами, будто собаки, которых одолевают блохи. Казалось, сам воздух сгустился в иглы пронзительных воплей…
Вопли. Нечеловеческие вопли.
Гордые и упрямые рыцари Инвиши всмотрелись вперед и тут поняли, что их король-предводитель допустил страшную ошибку, что их план дал катастрофический сбой. Долгие месяцы они двигались вслед за Полчищем, видя, как меняется цвет висящей над ним тучи в зависимости от цвета почвы и форма в зависимости от силы и направления ветра. Нередко они наблюдали, как от общего облака отделялись, словно дымные вымпелы, струйки пыли и тянулись к ним, и радовались что смогут расправиться с отделившимся кланом. Но теперь они увидели, как к ним потянулись сотни, тысячи таких струек, сливающихся в новое облако, несущееся прямо на них.
Вместо того чтобы обратиться в бегство и ринуться на своих же собратьев под ударами надвигающихся магов, шранки бросились в южном направлении…
– Скачите! – проревел принц Чарапата, чтобы его услышали в царящей какофонии. – Спасайтесь!
Отчего-то перед каждым Прыжком Сорвил делал глубокий вдох, словно собирался нырнуть в ледяную воду. И вне зависимости от того, сколько таких Прыжков осталось позади, какая-то часть его испытывала это ощущение впервые. Руки Сервы обвивали его за талию в кольчуге, ее голова становилась кубком, полным поющего света, после чего начиналось выворачивание, одновременно вытесняющее всю кровь из тела и вместе с тем нежное, словно влажное касание…
Шаг в воображаемое пространство… Прыжок.
Но на этот раз что-то пошло не так. Слова доходили как сквозь вату, язык еле ворочался. Сорвилу казалось, что он как бы не полностью прибыл на место.
Он упал на колени на гребне, который только что виделся смутным силуэтом на западном горизонте. Внутри что-то бултыхалось, как в бочке.
Моэнгусу и Серве также было не по себе, но не в той степени, как ему. Ну, хоть на этот раз удалось удержаться от тошноты и не извергнуть содержимое желудка у них на глазах.
Все согласились, что надо как следует выспаться.
Так началась вторая атака Полчища на Великий Поход. Как при ударе кнутом рукоять передает силу руки всему хлысту, сходным образом рывок тех, кто уперся в скалы у реки Ирши, распространился на все Полчище, включая часть, охватившую фланги Армии Амрапатара и скопившуюся возле берега Нелеоста. В свете дня было видно, как катится их волна – они бежали несчетной массой, подгоняемые безумными голодом и похотью, вопящая
