Не успела Эсменет вскочить с постели, как ширму откинули прочь. Факел выхватывает из темноты картины и склеивает их. Ухмыляющиеся лица, бороды жирно поблескивают в колеблющемся свете. Фигуры в непробиваемых кольчугах. Сверкающие клинки. Повсюду знаки Золотого Бивня в этом безумном вихре.

И Имхаилас, обнаженный, ревет в ярости, его красивое лицо искажено свирепой гримасой.

Чья-то тень сгребает ее за волосы, поднимает на ноги и затем дергает вниз, ставя на колени.

– Только подумайте! – издевается чей-то голос. – Шлюха укрывается среди шлюх!

И ее экзальт-капитан кидается на защиту, в одиночку. Его меч рассекает воздух – и один из вторгшихся в доспехах падает, схватившись за шею.

– Отступник! – ревет Имхаилас, сделавшись бледнокожим варваром, каким всегда и был. – Предат…!

Кто-то из рыцарей обхватывает его сзади за талию и резко бросает на пол.

Все наваливаются на него, топчут, молотят кулаками. Один из них ставит его на колени. А трое других принимаются кулаками в железных перчатках бить по лицу. Она видит, как красота исчезает под их безжалостными ударами, человека превращают в изломанные осколки. Из глубины души поднимается утробный вопль…

Державший его за волосы рыцарь шрайи отпускает голову Имхаиласа, и он падает на пол, из разбитого черепа течет кровь. Эсменет не может оторвать взгляда от бесформенной дыры, в которую превратилось его лицо, настолько невозможным кажется все происходящее.

Этого не может быть.

Нари визжит нечеловеческим голосом, совершенно безумным, режущим уши.

Кажется, никаких других звуков в Мире не осталось.

Рыцари Бивня переглядываются и хохочут. Один из них бьет Нари по лицу тыльной стороной руки. Она перелетает через кровать и падает на пол.

Эсменет успела позабыть, как бездумно мужчины убивают, сколь опасны их свирепые прихоти. Но давние инстинкты быстро возвращаются: расслабить тело, но быть начеку, внутренне окаменеть, что со стороны выглядит как сосредоточенность.

Способность пережить смерть того, кто тебе дорог.

В отряд входило восемь или девять рыцарей шрайи, но из какого полка, она определить не могла. От них несло спиртным. Жрец в капюшоне, из Колледжа, как она теперь увидела, подошел к месту, где укрывалась Нари, все еще голая, сжалась в комочек под окном. Он нагнулся, жестко ухватил ее за запястье и отсчитал в ладонь пять золотых келликов, невзирая на рыдания девушки, которая мотала головой, пытаясь отказаться.

– А вот еще серебряный, – сказал он, поднося монету к огню. Он повернул ее между большим и указательным пальцами, Эсменет заметила свой профиль, очерченный темно-серым на светлом диске монеты. – На память о ней, – добавил жрец, с ухмылкой кивнув в направлении Эсменет. Монета звякнула об пол между ними.

Нари, сгорбившись, сидела у его ног. Священная императрица Трехморья проследила за взглядом девушки по запятнанному кровью полу до того места, где рыцари шрайи держали Эсменет на коленях. Имхаилас жутко и неестественно лежал между ними.

– Умоляю! – крикнула она Эсменет, со смесью мyки и растерянности на лице. – Прошу, не говорите своему мужу! Не на-а-адо… – Она мотала головой. – Пожа-а-алуйста… Я не хотееела!

Всю дорогу, пока они тащили Эсменет на улицу, где все выпялились на нее, продолжали доноситься причитания обезумевшей девушки, как у пятилетнего ребенка, словно все, что старше пяти лет, было в ней убито…

А не продано в рабство.

Ее привели не напрямую к Майтанету, как Эсменет предполагала. Вместо этого ее доставили в гарнизон охраны до конца ночи. Ее там избили, едва не изнасиловали и в целом подвергли издевательскому отношению, нередко свойственному слугам, которые захватывают врага хозяина. Ей не дали уснуть, держали в цепях. И заставили помочиться прямо в одежду.

На рассвете прибыл новый отряд рыцарей шрайи, на сей раз из инчаусти, элитных телохранителей шрайи. Разгорелся спор, переросший в казнь на месте и бегство троих ее прежних тюремщиков. Инчаусти в великолепных золотых кольчугах снова повели ее куда-то по улицам. Но они, по крайней мере, относились к ней с почтением, пусть и оставив в цепях. Просить их она не осмелилась, да и вообще разговаривать с ними, в итоге обретя то достоинство, которое приходит иногда в результате шока и изнеможения.

Она шла, еле передвигая ноги в сковавших их цепях, маленькая женщина посреди колонны сияющих доспехами воинов. Стояло раннее утро, и солнце едва появилось, поэтому улицы были еще пусты и серы. Несмотря на это, по мере продвижения в Кмирал собиралось все больше и больше людей, вытягивавших шеи и даже подпрыгивающих, чтобы получше ее рассмотреть. «Священная императрица!» – скандировали время от времени, а некоторые выкрикивали: «Шлюха!»

Крики привлекали новых людей, и весть бежала впереди их колонны, поэтому за каждым поворотом их встречали уже более плотные группы, зеваки, протирая глаза спросонья, выглядывали из окон, толпились на ступеньках, смотрели с крыши. Люди всех сословий и занятий, Эсменет замечала лица печальные и радующиеся, кто-то желал ей держаться, выражая сочувствие. Ни те, ни другие не вызывали у нее ни радости, ни отторжения. Рыцари Бивня проталкивались вперед, осаживая наиболее рьяных. На лицах большинства проступило выражение беспокойства. Капитан инчаусти, высокий седобородый

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату