Зверлинги. В тени другого мира

– Пожалуйста, только никому не говори!

– Я знаю. Просто… Мне потребуется время. Думаю, нам обоим нужен отдых.

Она поднялась и направилась в спальню. Через пару секунд я услышал, как наверху тихо закрылась дверь.

Я остался сидеть за столом, прокручивая в голове мамину реакцию и вспоминая вчерашний разговор с Мариной.

Господи, какое же я ничтожество.

Мама заснула. Некоторое время я сидел в гостиной, навострив уши пумы и прислушиваясь к ее дыханию. Оно странным образом меня успокаивало. Возможно, в этом мире еще осталось что-то неизменное.

Затем я тоже отправился спать, но битый час проворочался, разглядывая потолок. Раньше у меня не было возможности как следует осознать потерю Элзи, а теперь я понял, что не хочу об этом думать. Однако стоило мне закрыть глаза, как на изнанке век появлялась или она, или Марина, или та убитая женщина.

Я вдруг понял, что с самоубийства Диллона прошло всего сорок восемь часов. Конечно, я мог сколько угодно изображать беззаботность, но правда заключалась в том, что моя жизнь вышла из-под контроля и сейчас стремительно неслась под откос.

Наконец я встал и принялся мерить шагами комнату. Она показалась мне преступно маленькой, и я начал ходить по дому – из одного конца в другой. Когда и это не помогло, я вышел на задний двор.

Уличное освещение не позволяло звездам засиять в полную силу, но здесь хотя бы было свежо. Я чуял запах океана и слышал шорох волн, накатывающих на берег. Не знаю, сколько я там простоял – с трепещущими ноздрями, жадно вчитываясь в узоры ветра. Он снова навеял мне мысли про Элзи, но на этот раз они были не тяжелыми. Я вспомнил, как мы бегали наперегонки в зверином обличье. Какими свободными и счастливыми себя чувствовали.

Я задумался, как она там, в Землях духов. Может, она единственная из нас сделала правильный выбор. Теперь ей принадлежал целый мир – океан, пляж, небо и звезды – без следа ядовитого человеческого присутствия.

Конечно, я по ней скучал, но теперь это была светлая грусть, а не тупая заноза в сердце.

Я уселся в плетеное кресло, но долго наслаждаться одиночеством мне не пришлось.

Сперва я почуял его – и только потом услышал.

– А я все думал, когда вы появитесь, – тихо сказал я в темноту заднего двора.

Кори вынырнул из ниоткуда и плюхнулся в соседнее кресло. Его глаза сверкали во мраке – как светятся порой глаза животных, застигнутых фарами автомобиля. Я задумался, как выгляжу сейчас я сам, но тут он моргнул, и свечение исчезло.

– Совсем сдурел? – беззлобно поинтересовался он. – Ты хоть понимаешь, что натворил?

– О да. Прищучил «ВалентиКорп» и вернул себе прежнюю жизнь.

– А если они обнародуют пленку, где ты превращаешься в пуму и кромсаешь ученых?

– Не обнародуют. Все записи с камер пропали, когда вырубилось энергоснабжение.

– Ну хорошо, а что им помешает просто на тебя донести? Или приберечь этот козырь в рукаве, чтобы шантажировать, когда понадобится?

– Пусть попробуют.

– А как же мы?

– А что вы? Вас это не касается.

– Ну конечно. Только представь, какую репутацию это нам создаст. Пятипалые будут думать, что мы опасны.

– Они и сейчас так думают. И мы правда опасны.

Кори покачал головой.

– Старшие родичи будут в ярости.

Я вспомнил Каторжника и его аналогию со щенком.

– Ради бога, – спокойно ответил я. – Это моя жизнь, а не их.

– Твой поступок… Ты же понимаешь, что это ничего не даст? Суды продлятся годы и закончатся пшиком. Допустим, пара шестерок действительно сядут. Но боссы? Найдут другое место, возьмут другое имя и продолжат заниматься прежним дерьмом.

– В ФБР сказали то же самое. Но это был мой выбор. Для меня это было важно.

Кори вскинул голову и несколько секунд разглядывал меня в упор.

– Тетушка Минь права, – наконец сказал он. – Возможно, нам нужен именно ты. Просто ты пойдешь своим путем, – и он ухмыльнулся. – Мне это нравится. У тебя в роду случайно не было койотов?

Я рассмеялся.

– Откуда мне знать?

Повисла пауза. Оказалось, когда Кори не читает нотации, с ним вполне можно иметь дело.