— Надеюсь, это тюрьма?
— Она самая, — сказал Йен.
— Федеральная или полицейская?
— Федеральная.
— Очень хорошо. В вашей системе у секты, — она выделила голосом это слово, произнесла с видимым отвращением, — очень мало шпионов.
Из-за края фургона вышла Вера Харрис. С таким же безжизненным лицом, какое было у Хикати. Заглянула внутрь, устало улыбнулась мне:
— Делла, я надеялась, что ты сумеешь выскочить. Но все же, на будущее, — не стоит так рисковать.
Все замолчали.
— Вера? — позвала я. — Агент Харрис?
— Двадцать минут назад, — произнес Хикати. — Вы, наверное, были в пути. Страшный пожар. Сгорела психиатрическая клиника «Мэри и чертополох». Там работают спасатели, но… Живых нет. Никого. Четыре десятка трупов. Их убили до пожара.
Он помолчал.
— Вам повезло. Вам очень повезло.
Доктор Нильс качнулась, попыталась опереться на Хикати, промахнулась и упала.
— Вера, ну что, рискнем?
Вера Харрис посмотрела на меня с суеверным ужасом. А чего б ей не смотреть? Я пришла в кабинет, дала показания, спокойно поела, выпила две чашки кофе. И теперь рвалась работать дальше. Потому что спасение Фридмана и Нильс, строго говоря, в мои сегодняшние планы не входило, это вышло попутно, заодно, по дороге к основной цели.
— Делла, иногда я думаю: как должна выглядеть операция по изъятию души из человека?
— Ты про меня?
— Да! Тебя ведь совершенно не тронула эта трагедия… Содрогнулась вся Земля. Это же ужасно. Настолько масштабного преступления не случалось уже лет двести.
— Да, да, — сказала я несколько раздраженно, — и ты чувствуешь то же самое, что и четыре миллиарда землян, но у тебя в кабинете торчит майор спецразведки, которому все по барабану. Майору хочется, чтоб ты пошла с ним в клуб. На самом деле, Вера, если честно, майору до слюнотечения хочется бренди и сигарету. Но майор не может позволить себе ни то ни другое, пока не будет закончено дело. И лучше бы тебе прислушаться к этому майору, иначе он прямо здесь проведет тебе ту самую операцию, но с некоторыми вариациями. Иначе говоря, я вынесу тебе весь мозг, если ты немедленно не возьмешь себя в руки. Не можешь спланировать дело — не вопрос, я спланирую. Но ты в рабочий-то режим переключись!
— Я давно в рабочем режиме, — меланхолично ответила Вера.
На краю стола угнездилась коробочка с зеленым бантиком. Я отлично помнила, как были завязаны бантики на других коробочках в сейфе доктора Нильс. Белые — явно роботизированная упаковка. А вот зеленые она готовила сама. Достаточно было понаблюдать, как она закрывает и заново упаковывает подарок после демонстрации.
— Делла, я одного не поняла: это взятка или… Или?..
— По всему — или.
— И как мне ее оформлять?
— Как обычно. Нет, таблетки — это на анализ. Это я намеренно выпросила. Может пригодиться.
— Кому? — Вера приподняла брови, подчеркивая иронию в интонации.
— Кому-нибудь. Нам-то какая разница?
— А остальное?
— Вера, у тебя есть копия моей записи. Мне это предложили не в качестве взятки. Ты имеешь право проверить информацию на карточках, затем уточнить коммерческую ценность… В конце концов, кого я учу работать?!
— Я хотела уточнить, каким образом ты мечтаешь провести эти сведения в отчетности.
— А что, есть несколько способов?
— Законный — один, ты права.
Вера углубилась в работу с документацией. Я меланхолично рассматривала потолок.
— Ты так нервничаешь, как будто тебе после девяти вечера не нальют.
— Что? — я даже удивилась.
— Ты только что сказала, — терпеливо объяснила Вера, не отрываясь, впрочем, от документов, — что хочешь выпить и покурить. Но пока дело не завершено, тебе нельзя. И ты выглядишь так, словно если не успеешь завершить дело к определенному часу, то тебе не нальют и не прикурят.
