– Кстати, одним из последних указов я присвоил тебе личный герб. Вот, посмотри! – И он протянул мне конверт. Я вытащил пергамент, развернул. Пересеченный пополам нормандский щит, нижняя часть – на червленом поле открытая могила с надгробием, верхняя – на лазурном латная перчатка, держащая канделябр. Без всяких там виньеток и ангелочков, просто и брутально. И золотая лента с девизом – «Из тьмы веков!».
– Ну спасибо. Теперь все будут спрашивать, кому это я свечку держал?
– Na zdorov'e! Уверен, господин барон, ты придумаешь, что им ответить!
– Да уж, «первый из эсков».
– Не напоминай! Кстати, я сразу дал указание, чтобы рука со свечой поднималась из могилы, но эти крючкотворы все равно сделали по-своему, потому что «по всем законам положено именно так».
– Ладно, я не в обиде. – И мы с герцогом, не сговариваясь, вздохнули, покачав головой, и протянули: – Эскенландцы…
Я помахал рукой торговцу, и тот с готовностью принес еще по порции «местного деликатеса». Аск тоже с удовольствием вгрызся в предложенное, не заморачиваясь его происхождением. Было в этом перекусе посреди зала ожидания что-то правильное. Пожалуй, куда душевней пира в замке, полном случайных и малознакомых людей.
– Думаешь, с твоим уходом из замка его популярность останется прежней?
– Я Эгги приказал одну дверь в подвале закрыть крест-накрест стальными полосами и на всех известных языках сделать надпись «Не входить, соблюдать тишину!» – так что для романтиков барон Могила уснул в подвалах своего замка до тех пор, пока Эскенланду не понадобится его помощь.
– И сколько эта дверь продержится? Отковыряют же через неделю!
– Пусть ковыряют. За дверью прохода нет, сплошная стена. Что лишний раз подтверждает мое коварство и магическую способность отводить взгляд. Твои планы, кстати, как? Вроде бы не совсем канонично вышло.
– Мои планы в восторге! Я, наконец, первый в семье за четыреста лет реально правивший герцог, причем по «древним традициям». Кстати, бойся – отец всерьез намерен познакомиться со своим новым «сыном», а папаша у меня настойчивый.
– Отмахаюсь. Братец.
– Конечно. Братец.
Мы одновременно хмыкнули, Аск тряхнул крашеной гривой и протянул руку на прощание. Ушел он, не оглядываясь, на ходу распутывая наушники плеера… Черт, мой плеер! Мда, рассказывали мне про младших братьев, все сходится. Мелкий, наглый и постоянно от него проблемы.
Следующие полчаса я лениво листал брошюру, позевывая в самых интересных местах и дивясь фантазии Эгельберта. Вот кому надо книги писать! Впрочем, он это и делает.
Звонок раздался очень вовремя, когда я долистывал последние страницы.
– Слушаю! – И тут же пришлось убрать трубку от уха, пережидая вопль:
– Скотина! Так ты, значит, барон?! А я-то, дура, переживаю о нем, работу ему подыскиваю, дочкам намекаю не тревожить отца, а папаша, зараза бандюганская, по Европам разгуливает и деньги семейные тратит?! Да чтобы я еще раз…
– Элька, хватит уже! Все не так просто.
– А как? Расскажешь? – Ха, мгновенно сбавила тон! Знакомые интонации, не скандалить звонит, любопытство ее грызет. Прямо вижу, как сейчас она сидит с горящими глазами, поджав ноги под себя и прикусив губу. У каждого свои слабости…
И было бы грешно этим не воспользоваться!
– Ну что же, мне до вылета час, можно и поговорить. – Я откинулся на спинку кресла и поудобнее вытянул ногу. – Эта история началась много лет назад…
«Ищу сведения о сроках второго набора на курсы оруженосцев в Гравштайне. Слышал, что это было нечто!»
«Наводил справки, барон уехал по каким-то делам, а управляющий ничего определенного не говорит. Попробуйте связаться через сайт музея, хотя надежды мало».
«Понял, спасибо! Все равно отправлю заявку, вдруг вернется. Думаю, дело того стоит!»
